У нас впереди еще часа два светлого времени. Отведи своих драконов в Филоби и посмотри, нельзя ли переправить уцелевших в Ротби. Из кожи вон вылези, но сделай несколько ездок в обе стороны. Ты со своими драконами привлечешь внимание, так что постарайся замутить воду как следует.
– Но они устали, господин! – попробовал протестовать Т’лин.
– Убей их, если потребуется, потом выставишь счет.
– Да, господин, – сдался торговец.
– Ты уж извини, но ставки здесь выше, чем ты думаешь. Девочку оставь в гостинице.
– Может, мне лучше убрать ее из этого места, тебе не кажется, господин?
Молодой человек рассмеялся:
– Можешь попробовать, но я бы поставил на пророчество.
После этого замечания он начал больше нравиться Элиэль. Она подавила искушение выйти из-за колонны и спросить Т’лина, легко ли он нашел Святилище, – просто так, чтобы посмотреть, какое у него будет лицо.
Таргианец вытянул длинные руки и зевнул.
– Завтра к нам должен прибыть связной на быстром моа, так что я пошлю остальным весточку и попрошу подкрепления. Впрочем, вряд ли у них найдется. Все ясно?
И снова непривычно почтительный Т’лин утвердительно кивнул.
– Жаль, конечно, что Палата опознала эту таинственную Элиэль раньше, чем мы, но, возможно, сейчас наш ход. Надеюсь, двух Элиэлей быть не может? Что-то очень она юна по рассказам.
– Ей двенадцать, я точно знаю.
– Гм. По большей части она упоминается вроде бы как помощница при родах, но другая строка гласит, что она же будет первым искушением. Немного странно ожидать искушения от двенадцатилетней, не так ли?
Т’лин фыркнул по-драконьему.
– Не один раз я испытывал сильное искушение оборвать ей уши, господин!
«Ох, припомню я тебе эти слова, Драконоторговец!»
Таргианец хихикнул:
– А как насчет отшельника? Тебе в твоих странствиях не доводилось встречаться с отшельниками?
– Отшельниками?
– Один из моих любимых стихов: «И сильнейший может лишиться сил, и отведет его Элиэль к Отшельнику за помощью, и обретет он тогда новые силы». – Это еще требует прояснения.
– Но здесь не упоминается Освободитель.
– Нет, это вообще может не иметь к нему отношения. Или может относиться к событиям, до которых еще много лет. Про него там еще много непонятного понаписано. Вроде «И придет Освободитель в Джоал, призывая к покаянию». Но Элиэль упоминается только четырежды, в том смысле, что она помогает Освободителю, так что это может относиться и к тому, что произойдет сегодня ночью. Я спрашивал на всякий случай.
– Никаких отшельников! – буркнул Т’лин. – Мне бы не хотелось, чтобы с девочкой что-то случилось, господин.
– Мне тоже, – ответил таргианец вставая. Он оказался высоким и худым. – Но окружи ее хоть всей джоалийской армией, это не спасет ее от Палаты. До появления Освободителя она – самое слабое звено в цепи. Если Жнецы Зэца найдут ее, она погибла. Никто в мире не сможет защитить ее.
Т’лин тоже встал.
– А святые, господин?
Молодой человек сердито кашлянул.
– Ах, да. Ну, можно, конечно, молить святых, чтобы они замолвили слово перед Неделимым. Пошли в палатку, там…
Они зашагали по камням прочь от колонны. Больше Элиэль не расслышала ничего.

41

Элиэль скатилась по ступеням и нырнула в кусты. Чудовищность того, что она подслушала, оглушила ее. А она-то доверяла Т’лину Драконоторговцу! Ладно, Гим еще мальчишка, сестра Ан – старая сумасшедшая. Но она думала, что на Т’лина – сильного человека – можно положиться как на друга. Теперь-то она знала, что он вовсе и не верен ей. Просто он рассчитывает когда-нибудь нанять ее на свою дьявольскую «службу». Ее последний защитник предал ее.
Значит, Т’лин выполняет приказы таргианца. Он ни слова не сказал против богохульства. Возможно, он и сам таргианский шпион! Элиэль никогда особенно не задумывалась о своих политических воззрениях. Если бы ее спросили о гражданстве, она, возможно, назвалась бы уроженкой Юрга – потому что в Юрге она бывала чаще, чем где-то еще, и потому что она любила тамошнего короля, который хлопал, когда она пела для него. Еще ей нравились художественные обычаи джоалийцев, да и сам принцип Джоалийского Королевства, дающего мир известным ей землям. А про таргианцев и их военные замашки говорили всякие страшные вещи. Шпионить на них казалось предательством.
Ее религиозные пристрастия не подлежали сомнениям. Тион – бог красоты и искусства. Эмбер’л – богиня драмы – аватара Тиона. И Иела – богиня пения – тоже.
Впрочем, одно хорошее дело таргианец сделал: он невольно рассказал Элиэль довольно много про «Филобийский Завет». Ей не придется принимать никакого хлопотного младенца. Появится взрослый мужчина, несомненно, молодой и красивый – или здесь, или где-то еще… как, кстати? Никто не объяснил, каким образом он появится, вспомнила она. Ладно, зато когда появится этот Освободитель, Элиэль Певица поможет ему. Умоет его и оденет – это Т’лин ей утром сказал. Ей бы и самой не мешало умыться еще разок, чтобы смыть грязь и пот. Появилась мошкара. Ее рубаха промокла и испачкалась. Ноги так устали, что едва держали ее.
Она отряхнулась и поспешила через заросли, с трудом пробираясь между каменными обломками. Если она будет держать солнце по правую руку, то скоро придет в город.
Еще один вопрос – что ей делать, когда она дойдет до города? Возвращаться в гостиницу означало отдаться в руки презренному Драконоторговцу и его таргианскому хозяину, но у нее нет ни денег, ни друзей. Гим с ума сойдет от возможности отправиться на Празднества, так что скорее всего уйдет еще до ее возвращения.
Наверное, ей стоит поискать какую-нибудь крестьянскую семью посимпатичнее, пусть приютят ее на некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142