Скоро газовые фонари Грейфрайерз остались далеко позади, и они потряслись по залитой лунным светом проселочной дороге. Эдварда спасли и от карающего правосудия, и от женщины с ножом, однако теперь он превратился в беглеца, всецело зависевшего от мистера Олдкастла и этого полковника Крейтона. Он и понятия не имел, кто они такие или зачем он им нужен.
На нем не было ничего, кроме бинтов, халата, одного ботинка и соломенной шляпы – не лучший наряд для бегства из тюрьмы и тем более для прогулки по ночной Англии. По мере того как покрывавший его пот просыхал на прохладном ночном воздухе, он дрожал все сильнее. Ногу сводило адской болью каждый раз, когда двуколка подпрыгивала на ухабе. Эдвард подозревал, что она болтается под повязкой. О том, что это означает для его переломанных костей, он старался не думать. Одним словом, ему приходилось несладко.
– Джентльмены? – окликнул он их, не в силах более терпеть. – Не можете ли вы объяснить мне, что происходит?
– Это не так просто, – фыркнул Крейтон. – Но спрашивай.
– Я ведь не убивал Тимоти Боджли, ведь нет?
– Нет. Хотели убить тебя. Насколько я понимаю, он попал под горячую руку. Чертовски жаль, но кстати для тебя.
– Но почему, сэр? Зачем кому-то убивать меня?
– Этого я пока не могу тебе открыть – бесцеремонно заявил Крейтон. – Одно скажу – это те же бандиты, что убили твоих родителей.
– При всем моем к вам уважении, сэр, – возразил Эдвард, подумав немного, – это совершенно невозможно. Ньягатских убийц поймали и повесили.
Крейтон не поворачивался к нему, сконцентрировав внимание на темной дороге. Впрочем, его отрывистую речь было слышно и так.
– Я имел в виду не шайку кровожадных ниггеров. Это всего лишь пешки. Я говорю о тех, чьими стараниями они сошли с ума.
– Тех миссионеров, которые свергли их идолов? Но они ведь…
– За ньягатской трагедией стояла Палата, и даже тогда целью было убить тебя.
– Меня? – Эдвард не верил своим ушам. – Что за Палата?
– Тебя. Точнее, не дать тебе родиться. Тут у них вышла некоторая путаница. Это долгая история, и ты, возможно, не поверишь, если я расскажу ее сейчас. Погоди немного.
На этом разговор закончился. Он прав – Эдвард не верил даже тому, что видел и слышал сам. Быть подозреваемым в убийстве Волынки уже достаточно плохо. Оказаться ответственным за смерть собственных родителей и весь кровавый кошмар Ньягаты – стократ хуже.
И все же это загадочное письмо Джамбо свидетельствовало: его родители хранили какие-то тайны, которые не успели открыть ему. Кто бы ни был этот Джамбо, он так и не получил этого письма.
Проклятие! Он забыл захватить письмо! Оно осталось в больнице.
Всему этому никак не могло найтись логичных, земных объяснений. Мистер Олдкастл говорил, что те, кто стоит за всей этой ужасной тайной, развязали и всемирную войну, и он же уверял, что эта женщина с тяжелыми кудрями обладает способностью проходить сквозь запертые двери. Значит, через запертые двери она вошла в Фэллоу и вышла из Грейфрайерз-Грейндж. Маленький человечек тем не менее прогнал ее без видимого усилия. К тому же кто-то поразил больных и персонал больницы необъяснимой глухотой. Куда подевались все сиделки? Не постигла ли их судьба Волынки? Как вообще сам мистер Олдкастл смог явиться так быстро на это бредовое декламирование Шекспира?
Во всем этом не было решительно никакого смысла. Нет смысла искать логику Шерлока Холмса там, где потрудился Мерлин.
Единственное, что грело душу, – мысль о том, какое будет лицо у инспектора Лизердейла, когда тот узнает об исчезновении подозреваемого.

Толчок и внезапная тишина вырвали Эдварда из зябкой дремоты. Крейтон спрыгнул с повозки. Судя по скрипу, он отворил ворота и под уздцы провел через них пони. Потом он забрался обратно на козлы, и повозка заскрипела дальше по полю. Луна стояла еще довольно высоко, а небо уже начинало светлеть на востоке.
Эдвард не знал точно, как долго они ехали – возможно, около часа, – как не знал и того, где они находятся. Впрочем, его знакомство с окружающими Фэллоу местами ограничивалось Грейфрайерз. Похоже, полковник Крейтон тоже не знал этого, поскольку направление подсказывал мистер Олдкастл.
Эдвард совершенно окоченел. Нога болела отчаянно. И все же он был жив и даже – на данный момент – свободен. Впрочем, и то, и другое могло оказаться временным состоянием.
За следующими воротами дорога полностью заросла. Двуколка петляла между деревьями, что росли на вершине небольшого холма. Пони осторожно выбирал путь, колеса цеплялись за кусты. Густые деревья заслоняли небо над головой. В воздухе стоял запах прелых листьев. Минут через десять тропа исчезла окончательно. Высокая трава и мох сменились папоротниками и ракитником. Здесь явно не пасли коров. Стояли предрассветные сумерки. Все вокруг казалось серым.
Крейтон натянул вожжи.
– Выходим, Экзетер. Я помогу спуститься.
Вылезать из двуколки оказалось еще мучительнее, чем забираться в нее. Чертова нога готова была порвать повязки вместе с шиной. Трава оказалась сырой и холодной.
– Оставь один костыль и обопрись на меня, – посоветовал Крейтон. – Всего несколько шагов. Да, и шляпу тоже сними.
В этом подлеске и несколько шагов – подвиг. Почти сразу же Эдвард оступился и чуть не упал.
– Еще несколько ярдов и хватит, – сказал Крейтон. – Нам только зайти за этот камень. Вот, молодчага. Тебе лучше сесть на траву. Я знаю, что твоей за… сам знаешь, какому месту будет холодно, но это ненадолго.
Эдвард не сомневался, что трава покрыта росой. Так почему бы ему не сесть хотя бы на эту каменную стену? Ладно, просто вытянуть ноги – уже восхитительная роскошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142