Служба не имела отношения к Империи, На Просторах Которой Не Заходит Солнце, но руководствовалась теми же альтруистическими мотивами, что и колониальные чиновники. Как и они, обитатели Олимпа занимались подъемом культуры отсталых дикарей. Они просто находились чуть дальше от родины, только и всего… или совсем рядом с ней, если кому-то больше нравилось считать так. Ничего себе парадокс. Ведь узел, рядом с которым стоит дом, – это портал. Выйди на травку, исполни ритуал-ключ, и ты мгновенно окажешься дома. Конечно, если ты не передашь Штаб-Квартире, чтобы тебя встречали, ты окажешься там нагим и без гроша, и, разумеется, ты снова станешь смертным. Ну и ладно! Куда лучше совершенствовать жизнь туземцев здесь, в Вейлах.
И тут он понял, что странного в этом званом вечере. Вечеринка, которой полагалось бы быть буйной, как в день чествования старых выпускников в Оксфорде, была чинной, как собрание медицинского общества. Пришельцы не старели, а обсуждать возраст считалось дурным тоном, но он-то прекрасно знал, что в сравнении с ними он все равно что дитя малое. Никому из них уже никогда не бывать двадцатидвухлетним. Ольге, возможно, уже несколько столетий. Джамбо, Пинки и Урсула Ньютон стояли у истоков Службы вместе с Камероном Экзетером и Моникой Мезон – пятьдесят лет назад. Но все равно в подобных обстоятельствах пришельцы резвились обычно, как сборище подростков. Сегодня же все они казались умудренными опытом стариками. На их лицах не было морщин, а в волосах – седины, и тела их были крепки и свежи, но настрой выдавал их.
И дело вовсе не в Джоалвейле. Присутствие Церкви Неделимого ощущалось в Джоалвейле слабее, чем где бы то ни было, так что и терять ей в случае, если бы Экзетер спровоцировал власти на враждебные действия, было нечего – на самом деле несколько мученических смертей за веру даже пошли бы на пользу Церкви, хоть говорить этого вслух и не стоило. Нет, опасность таилась в Палате – как, впрочем, и всегда. Однако Служба боялась «Филобийского Завета» почти так же сильно, как Зэц, ибо любая попытка исполнить его вызвала бы открытую войну, выиграть которую у Олимпа не было бы никакой возможности. Тогда и мужчины, и женщины из Службы оказались бы перед неизбежным выбором – смерть и бегство на Землю, где они снова стали бы смертными. Всему их уютному барству здесь пришел бы конец.
Им было что терять!
Он нашел Марселя Пирана и Юфимию Маккей в укромном уголке за какими-то растениями в горшках и без приглашения встрял в их беседу. Юфимия могла валить мужчин с ног одним только взглядом своих зеленых глаз, а по сравнению с типично ирландским рыжим цветом ее волос даже Морковки казались слегка блеклыми. Культура и интеллигентность не входили в число ее сильных сторон, зато она обладала поистине дьявольской смекалкой и замечательными способностями к перевоплощению – одним словом, она была просто прелесть. Увы, при этом она обладала худшим в обоих мирах чувством стиля. Сегодня, например, она облачилась в ярко-синее атласное платье, плохо сочетавшееся с цветом ее волос и кожи и портившее ее фигуру. Она гораздо лучше смотрелась бы вообще без одежды.
Почти сразу же Марсель тактично удалился переговорить с Ханной.
– И как поживает моя сладкая Венди? – осведомился Джулиан страстным шепотом, одновременно делая вид, будто любуется чертовыми цветами.
Юфимия обвела комнату безразличным взглядом.
– Бешусь, как уличная кошка по весне. А как мой капитан Крюк? Готов к абордажу? Наточил ли свой палаш?
– Все пушки начищены, заряжены и наведены. Почему бы нам не укрыться ненадолго за спинкой дивана?
– Ну… можно разик, но не спеша и чуть позже.
– Только разик? Что-то не похоже на тебя, Венди, – успокаиваться на одном разике.
– Право же, ты меня искушаешь! Как может простая девушка устоять перед этим?
Эта словесная игра была прервана появлением Ольги и хозяина, Пинки Пинкни. Разговор зашел о последних новостях с Родины, теперь уже двухнедельной давности.
– Это неприлично со стороны Пепперов заставлять Голдсмитов ждать! – возмущался Пинки. – Деборе так не терпится снова повидать Лондон!
– Ты не слышал, что их задержало? – спросила Юфимия.
– Разумеется, нет. Через несколько дней должны вернуться Монтгомери – возможно, они знают, что с ними стряслось.
– Никаких вестей от Штаб-Квартиры?
– Боюсь, Штаб-Квартира до сих пор не оправилась от военных потрясений. Они уже не те, что были когда-то.
Она вздохнула, и ее платье протестующе зашуршало.
– Нам с Уильямом еще сто лет ждать своей очереди!
Пинки сочувственно вздохнул. Он был скользок как намасленный угорь и расчесывал волосы на прямой пробор.
– Ты действительно в этом уверена, дорогая? Мне казалось, пока тебя не было, в график внесли кое-какие изменения.
– Правда? – спросила Юфимия с неожиданным интересом.
– Долорес должна знать точно. Пошли спросим, ладно?
Даже не извинившись, этот прохвост увел ее в противоположный угол комнаты. Джулиан отхлебнул еще этого противного шерри.
– Не смотри так свирепо, милый, – раздался за его спиной гортанный шепот. – Могут подумать, что ты ревнуешь.
Он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Ольга была нордической блондинкой головокружительной красоты, викингом женского пола – такое смог бы передать только Вагнер, да и то если бы осмелился. Сегодня она была в алом платье, столь тесно облегавшем фигуру, что казалось, оно готово лопнуть при первом же глубоком вдохе.
– Ревную? Юфимию к Пинки? Между ними ничего нет.
Золотые ресницы Ольги дрогнули.
– Судя по тому, как Пинки смотрел на нее, милый, последние несколько часов между ними и впрямь, возможно, ничего не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158