Она засмеялась.
– Пожалуй, вам борода идет больше, чем Эдварду. А как ваша рука? Она отрастает! Вот здорово!
– Вы ничуть не изменились!
– Глупенький, ведь всего два года прошло! Ну, как вы?
– Я? Отлично, спасибо Эдварду. А вы? – Он посмотрел на огрубевшие от работы пальцы, которые сжимал в руках. – Кухарка? Неужели он не нашел для вас работы лучше?
Она вздернула подбородок и удивленно посмотрела на него:
– А что в ней плохого? Я не знаю языка, так что от меня немного толку. Иногда я ухаживаю за детьми, помогаю с погрузкой и разгрузкой… Да не бойтесь вы за меня, Джулиан! Это лучшие дни моей жизни.
Неужели правда? Ее взгляд оставался спокойным; он не мог понять, говорит она искренне или нет.
– Это здорово. Но я умираю с голоду.
– Я тоже. Давайте поговорим за едой. – Она потащила его по направлению к очереди. Бок о бок пошли они по тронутой заморозком траве. – Вы возвращаетесь в Олимп?
– Боюсь, там сейчас полный бардак.
– Да, Пинки рассказывал, – простодушно кивнула Алиса.
– Пинки! Как ваш кузен относится к тому, что здесь уйма народу оттуда?
Она снова удивленно посмотрела на него:
– Он принимает любого. А почему бы и нет?
– Потому что Пинки наверняка попробует взять власть над всем спектаклем в свои руки – насколько я знаю Пинки, конечно.
Алиса отвернулась.
– Не думаю, Джулиан, чтобы сейчас кто-нибудь мог что-то отобрать у Эдварда.
– Это хорошо. Как он?
Они стали в конец очереди, потихоньку продвигаясь вперед. Они разговаривали по-английски, так что никто не мог подслушать их. Она задумалась и, чуть понизив голос, ответила:
– Он изменился. Даже за то время, пока я здесь. Иногда, очень редко, это прежний Эдвард. Я уверена, он спит не больше двух часов в сутки. Он – Освободитель, кто бы это ни был. Я хочу сказать, он не играет роль. Он стал этой ролью.
– Слишком много маны?
– Передозировка? А какие у нее симптомы?
– Понятия не имею. Я даже не разглядел его как следует. – При виде еды желудок Джулиана испустил восторженное урчание.
– Он совсем другой, – сказала Алиса. – Вы увидите. И конечно, он получает от всех этих исцелений уйму маны. Странно, поначалу все шло куда хуже. Он тратил больше, чем получал – так, во всяком случае, считала Урсула. А теперь… Ну конечно, на то, чтобы лечить грипп, требуется не так уж много маны. Гораздо меньше, чем, скажем, на исцеление от слепоты. И потом, зрители… они тоже другие.
– Более расположенные? – Джулиан оглядел поляну и толпы народа на ней.
– Что ж, в это можно поверить. То, как слепому возвращают зрение, впечатляет, конечно, но большинство нас не слепы и надеются остаться зрячими. Совсем другое дело поветрие, оно может поразить каждого. – Он с трудом справился с дрожью. – Они все боятся!
– Думаю, что да.
– Но Пентатеон тоже может излечивать грипп.
– Они могут, – согласилась она. – Но Зэц не может! К Зэцу за исцелением не пойдешь. И потом, какой храм вместит такую толпу?
Да, грипп был подарком свыше, но признавать это Алиса не собиралась. И кроме маны, грипп приносил еще и деньги. Помимо хорошей организации, невозможно было не заметить и другого: шатров, транспорта, обильной еды, всего необходимого для ее приготовления. Большая часть Свободных была одета гораздо лучше, чем та рвань, которую Джулиан видел в Ниолвейле.
– Он и правда хорошо справляется. Похоже, в деньгах тоже недостатка нет.
– О да! – Говорить о деньгах Алисе было гораздо проще, чем о мане. – Собственно, все началось со внезапного наследства Элиэль Певицы. Но теперь здесь полно и богачей. Грипп гонит их к нему, как ничто другое. Мана и деньги неразлучны.
Джулиан подумал и решился.
– Как вы думаете, у него получится? – Он задал вопрос, который висел между ними, невысказанный, с самого начала.
Ее лицо оставалось непроницаемым.
– Шансы его точно выше, чем месяц назад. Впрочем, Урсула до сих пор не верит в это. Зэц ведет свою игру слишком давно. Она считает, Эдвард не может надеяться на победу без помощи Пятерых.
И какова тогда будет плата за эту помощь? Но тут наконец подошла их очередь, и Джулиана избавили от необходимости обсуждать эту тему дальше.
Еда помогла, но после обеда он понял, насколько ослаб от болезни. Наутро ему придется идти – теперь он не сомневался в том, что хочет остаться со Свободными, хотя бы чтобы посмотреть, чем закончится это путешествие по Вейлам. Он сомневался, что ему предоставят верховое животное или место в телеге – уж во всяком случае, не с Пинки, дирижирующим всем этим цирком.
Количеству людей потрясало. Люди продолжали подтягиваться и после захода солнца, хотя он не мог сказать, новобранцы это или отставшие за день паломники. Нигде в истории Вейлов не описывалось ничего подобного, и он гадал, что думает об этом Пентатеон. Пытаясь поставить себя на место Зэца, он не видел никакого способа, каким этот поганец мог остановить такую массу людей, разве что бросить на нее всю таргианскую армию. Конечно, до какой-то степени он мог бы влиять на погоду, но ценой фантастических затрат маны. Если он пошлет Жнецов, те, конечно, сделают свое дело, сотворив новых мучеников за Освободителя, к тому же все это будет происходить так близко от самого Освободителя, что тот извлечет из этого кучу маны. Похоже, Экзетер избрал беспроигрышную тактику. Вопрос заключался теперь в том, как долго сможет он удерживать свое воинство вместе: эпидемия гриппа рано или поздно сойдет на нет, надвигается зима. Подобно рою саранчи эта орда должна была все время двигаться; в противном случае ей грозил голод. Любая ошибка в расчетах могла привести к катастрофе.
После долгих поисков Джулиан нашел-таки Онкенвир – та стояла в огромной толпе поющих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158