– Он погибнет по ошибке?
– Нет. Ну, скорее по ошибке таргианцев, но принц достаточно умен, чтобы понять, что к чему. Он наверняка знает – он не тот, кто им нужен, но его пленители-то этого не знают. Он командовал войском, и у него на ребрах отметины доблести – для них этого достаточно. Зэц, может, и увидит ошибку, если посмотрит сам, но бог вряд ли пойдет на попятную. Слишком поздно. Поэтому Злабориб погибнет, и мор прекратится, а его люди уже на пути домой, захватив с собой столько заложников, сколько нужно, чтобы беспрепятственно завершить поход.
Д’вард облизнул губы.
– С точки зрения Злабориба, возможно, это и неплохая сделка. Он умрет, но он и так скорее всего бы умер. Зато все его войско благополучно вернется домой. Ни один настоящий вождь не отказался бы от такого предложения. Я не сомневаюсь – он даже не спорил.
– Похоже, ты не очень-то удовлетворен этой договоренностью?
– Прилис вытащил меня из западни и посадил вместо меня Злабориба. – Д’вард злобно оскалился.
– Тебе нравится быть наживкой?
Д’вард не удостоил его ответом. Некоторое время все молчали. Дош машинально отметил про себя, что лодку начало качать и что река повернула на запад. Вот-вот должен показаться город. Он не смотрел по сторонам – он был слишком занят, пытаясь понять, что так расстроило Д’варда.
Так ничего и не придумав, он сдался и прямо спросил его об этом.
Освободитель бросил на него странный взгляд.
– Неужели ты не понимаешь?
– Он собирается идти в храм, – с горечью сказала Исиан, – чтобы сдаться и сказать им, что они взяли в плен не того.
– Но это же полное безумие! Д’вард?.. Правда?
– Правда? – спросила она.
– Я обязан сделать это, Л’ска. – Он смотрел на Доша, не на нее, и в его лазурных глазах застыло странное выражение, словно он ждал одобрения… или даже ободрения. – Должна же быть мужская честь, верно, воин?
– Нет! – ответил Дош. – Нет! Нет! Вздор все это! То, что ты хочешь сделать, не получится, а если даже и получится, я все равно буду считать, что ты спятил.

45

– Мне кажется, ты спятил! – Алиса уже сердилась. – Тебе надо бояться вовсе не немецких пуль. Все те сотни ребят из Фэллоу, которых ты знал, теперь там, в основном младшими офицерами. И ведь достаточно будет только одного: «Черт возьми! Этот парень похож на того, что играл в крикет, как его, Экзетера! Ба! Разве это не он укокошил старину Волынку Боджли?» И потом, мой милый, ты окажешься в…
– Ты преувеличиваешь, – перебил ее Эдвард.
Они сидели в «Старой английской чайной» в Викарсдауне. Он сказал, что деревушка запомнилась ему не такой большой, на что Алиса ответила, что даже так она вся уместилась бы на Пиккадилли-Серкус, хотя это было вовсе не так. Зато чайная размещалась в настоящем доме елизаветинской эпохи, хотя тот строился, возможно, совсем для другого – настоящие современники Елизаветы пили вовсе не чай, а пиво. Чайная была маленькой, тесной, полутемной и – очень кстати – прохладной. Они пили чай. Они ели домашние лепешки с земляничным вареньем и сливками, густыми, как масло. Минута была слишком драгоценная, чтобы портить ее пререканиями.
Глаза Эдварда оставались холодными, как море зимой.
– И потом эти сотни ребят уже не все там. Половина из них мертва. И ты продолжаешь обращаться со мной, как с малолетним братом, хотя я вырос.
Она подняла чашку.
– Все равно. Ты всегда был для меня младшим братом и всегда им будешь. Даже когда мы станем дряхлыми седобородыми стариками, ты все равно останешься моим младшим братом. – Она отпила глоток, не сводя с него глаз: примет ли он оливковую ветвь?
– Я как-то плохо представляю тебя с седой бородой, – рассудительно сказал он. – Обещай, что будешь ее красить.
Она отставила чашку и взяла его за руку.
– Обещаю, что не буду думать о тебе как о младшем брате, если ты расскажешь мне про Исиан.
– А что про нее рассказывать? Я не воспользовался своим положением. Надеюсь, это тебя не удивит.
– Ни капельки. – Хотя она знала, что это удивило бы подавляющее большинство людей. – Ты ее любил?
Он отнял руку и принялся накладывать сливки на лепешку – так землекоп грузит свою тачку.
– Я рассказал тебе все. Она очень решительная юная женщина – ты же знаешь, я всегда питал слабость к таким. Ей было шестнадцать лет, и я был пришельцем. Куда ей было устоять! Это не я, это все моя проклятая харизма.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Нет, я ее не любил.
– Что с ней стало потом? Когда ты видел ее последний раз?
– Примерно год назад. Миссис Мургатройд взяла ее к себе в кухарки, в Олимпе. Она хорошая кухарка, хотя, конечно, знает только лемодийские рецепты.
Романтическая история, которую она себе вообразила, треснула и разлетелась на мелкие кусочки.
– Но необразованная? Просто местная девица? Не пара тебе?
Он посмотрел на нее, как бы не веря своим ушам, и лицо его опасно вспыхнуло. Нож лязгнул о блюдце.
– Ох, Эдвард, прости! – поспешно сказала она. – Это гадко с моей стороны! Я не сомневаюсь, что ты вел себя, как настоящий джентльмен. То есть я хочу сказать…
– Я был пришельцем, – сказал он очень тихим, напряженным голосом. – Пришельцы не умирают, разве что от скуки или от насилия. Я знаю, что выгляжу не старше, чем был, когда исчез отсюда. Исиан теперь, должно быть, восемнадцать или девятнадцать. Через десять лет ей будет двадцать девять, а еще через десять – тридцать девять. Останься я в Соседстве, я бы остался примерно таким, как сейчас. Как ты думаешь, почему Служба посылает людей в отпуск на родину – особенно холостяков? Главная причина – то, что они должны жениться на других пришельцах! Любовь между пришельцем и туземкой невозможна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138