Он — никогда, поскольку его желудок, похоже, имеет иммунитет к самым ужасным инфекциям, которые только способны напустить гномы из лабораторий. Это все потому, что он вырос в Дельте. Повезло.Ваун не уверен, чего ему больше хочется в этой палатке — быть больным или здоровым. Его ближайший сосед мечется в полубреду, а кто-то другой борется, пытаясь перелезть через двоих или троих и добраться до выхода, пока не поздно.Потом в завывании шторма слышится шум мотора, и девчонка, сражающаяся с пологом палатки, говорит:— Что за дерьмо?Через несколько минут резкий свет прорывается в дверной проем, и мужской голос ревет:— О Джошуаль К. Кранц! Скот вы мерзкий, вот вы кто! Матрос Ваун?Ваун садится, сердце колотится от волнения.— Сэр!— Выволакивайся отсюда, мистер. Тебя ждут на базе.— Сэр!Ваун принимается собирать вещи. Остальные стонут от зависти. Вот оно!Испытание закончено, и он покинет Доггоц. Живым или мертвым.Когда он добирается до торча, его помещают в пластиковый мешок и завязывают вокруг шеи так, что торчит одна голова. Он не пытается объяснять, что является безопасным грузом — от него пахнет, как от палатки, и этого достаточно. Его вволакивают в кабину и швыряют на пол. Торч взмывает в мрачное безумство ночи.Пять лет. *** Теперь ему двадцать два, и в анналах Доггоца нет ничего о ком-либо, прожившем в Доггоце так долго, как он. Он понял, что увидели Тэм и Йецер в предложении Рокера, за первые же три дня. В Доггоце он стал пленником самой надежной на Ульте тюрьмы. В Доггоце гномы имели к нему свободный доступ, чтобы изучить все, что возможно, о биологии Братства, а инструкторам определенно дали задание выяснить пределы его возможностей. Благодаря Вауну начальство Патруля теперь знает, с чем им предстоит бороться. Он надеется, что эти сведения сделали их всех счастливыми.Однако он все-таки учился. Он поднаторел во всех видах патрульных операций — связь, навигация, контроль сингулярностей… во всех. Он — весь экипаж Q-корабля в одном лице. И из учебных курсов, и из слухов он узнал достаточно, чтобы определить свое место в общей схеме. Он знает, что в настоящее время к Ульту приближаются три Q-корабля, и один из них — с Авалона.Об этом Рокер знал с самого начала, но молчал. А корабль прибудет через несколько коротких недель.У Вауна больше нет времени размышлять о своем будущем. На дорогу сюда ушло четыре дня, четыре дня смертоносного трудного пути по щебню и топям, а торч привозит его обратно за несколько минут… Еще несколько минут — и он, содрогаясь, вбегает внутрь, насквозь мокрый и полуослепший от яркого света.Офицеры со всех сторон орут ему приказания с неистовым нетерпением. С плеча на бегу стаскивают сумку и ружье, двери распахиваются сами собой, последний дверной проем обрамлен двумя вооруженными гигантами, которые не задают вопросов. Он проносится мимо них в еще более жаркий и ослепительный свет.Он замирает по стойке «смирно» и отдает честь, а двери захлопываются за его спиной. Он сдерживает дыхание в соответствии с нормативами, смотрит прямо перед собой на осыпающуюся с бетонной стены краску и думает, кому достанется честь убирать с пола то, что натворили его ботинки. Но не смотрит на сидящего перед ним за столом Рокера — самого Рокера при полном параде, с двумя типами столь же головокружительных званий по бокам. Эти двое громко вздыхают от изумления, узнав лицо пришедшего. Тот, кто закрыл за его спиной дверь, остался возле нее.Рокер еще несколько минут продолжает изучать бумаги. Потом он поднимает злые глаза и откатывается в кресле назад.— Фью! Я так понял, что к Бладракторской Рыси у тебя иммунитет, матрос?— Да, сэр.— А у твоих товарищей по палатке его не было. Грубость Рокера вызывает уважительные пофыркивания двух его компаньонов. Ваун изучает отколупывающуюся краску на стене. Она зеленая, под ней слой побледнее, старая тень того же зеленого цвета.— Ты изменился с тех пор, как мы познакомились в моем саду, матрос.— Сэр.А Рокер нет. Боковым зрением Ваун видит те же золотые брови, длинный нос, унылую ухмылку. Тот же гнусавый кайлбранский акцент.— Тогда ты был совершенно обалдевшим крестьянским мальчиком. Теперь ты самый квалифицированный мужчина в Патруле, по крайней мере на бумаге.— Спасибо, сэр.Шел бы ты к черту, сэр!— Мм, — задумчиво говорит Рокер. — У тебя даже исчез путрийский акцент.Знаешь, сколько ты набрал в тестах Ай-Кью?— Нет, сэр.— Но я уверен, что теперь ты понимаешь, зачем я послал тебя в Доггоц?— Думаю, да, сэр.Отшелушивается и ползет маленький кусочек старой краски, обнаруживая под собою голубой.— Тогда мы обязаны ввести тебя в курс дела. Что ты слышал о коммодоре Приоре за последние несколько лет, а?Опасно!— Я так понял, что он все еще в Патруле, сэр.— Больше нет. Два дня назад он был взят под стражу в Хай порте. Молчание.В конце концов Ваун говорит:— Сэр.— И трое его кукушат. Мы полагаем, что это Тонг, Радж и Прози, а Дайса мы пока не нашли. Точно мы не знаем, они не говорят, но я полагаю, что это не важно. Они взаимозаменяемы, как газетные вырезки.Ваун рассматривает голубую краску. Пусть его жгут на огне целую вечность, если он бровью шевельнет ради Рокера.— Вольно, матрос.Теперь Ваун встречается с бледным ненавидящим взором.— Ваун, это потрясающе! Ни один из нас до сих пор не читал такого отчета.— Спасибо, сэр.Ни один из вас никогда не прочитает ничего на моем лице.Адмирал прищуривается.— Я помню доггоцевскую систему добычи информации, и у тебя было достаточно времени, чтобы в ней разобраться. Помнишь тот день, когда мы встретились? Мы размышляли о стратегии Братства, а? Ну, что ты думаешь о ней сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114