Она даже прекратила намыливать губку и уставилась на Чарли. Ему снова захотелось одернуть ее.
– Играть на трубе не такое уж интересное занятие, мэм, – сказал Чарли, но тут же подумал о том, что говорить таким тоном, пожалуй, невежливо, особенно с женщиной, которая так искренне стремится помочь ему. Он откашлялся и начал заново: – Я хотел сказать, что у нас просто обыкновенный духовой оркестрик. А родом мы все из одного города – Америка-Сити, в Джорджии.
– Святые небеса! – ахнула Одри. – Так вы и в самом деле из Джорджии. И я тоже родом из Джорджии. Здорово, да?
И она одарила Чарли еще одной ослепительной улыбкой.
Чарли на это ничего не ответил. Он изо всех сил старался не застонать, когда Одри принялась обрабатывать его рану мокрой губкой.
– Довольно неприятная царапина, мистер Уайлд, – донесся до него голос Одри, – но чистая. Уверена, что при должном уходе воспаления не будет.
– Будем на это надеяться, – сквозь зубы процедил Чарли, стараясь не извиваться от боли.
– А на чем вы играете, мистер Уайлд?
– На корнете, мэм. Это такая труба. Нужно заметить – ведущая в ансамбле. Так что в оркестре я вроде как самый главный.
“Самый главный, – мрачно подумал он. – Да уж, если бы не я, ребята давно уже умерли бы с голоду”.
– Корнет! Это потрясающе, мистер Уайлд. Он издает просто волшебные звуки!
– Ну, не знаю, мэм. По мне, так не настолько уж корнет и отличается от звука других труб.
Одри яростно тряхнула головой, так, словно Чарли не свое мнение о корнете высказал, а, по крайней мере, предложил Одри переспать с ним.
“И это не такая уж плохая идея”, – усмехнулся про себя Чарли, но поспешил отбросить эту мысль как явно бесперспективную.
– Нет-нет, мистер Уайлд, – горячо запротестовала Одри – у корнета совершенно необыкновенный звук.
Как-то раз я слышала парня, который играл на корнете “Диксиленд”, так можете поверить, я плакала навзрыд.
Это сообщение не слишком-то удивило Чарли. За недолгое время знакомства с Одри он уже понял, что имеет дело с существом романтичным и восторженным. Да и много ли она видела в своей жизни, эта девчонка?
Послышался стук в дверь, и Чарли был несказанно рад поскорее сменить тему разговора.
– Я полагаю, это Лестер, мэм, – облегченно выдохнул он. – Лестер Фрогг.
– Входите! – крикнула, не оборачиваясь к двери, мисс Хьюлетт.
Чарли едва не свалился со стула. Он даже не мог предположить, что такое хрупкое на вид и нежное создание может издавать подобные звуки.
Одри заметила, как вздрогнул Чарли, и виновато посмотрела на него.
– Прошу прощения, мистер Уайлд, – пропела она своим прежним нежным голоском. – Просто я привыкла общаться только с тетушкой Айви, а она глуха как тетерев.
– Все в порядке, мэм, – соврал Чарли, хотя в ушах у него все еще звенело от крика Одри. – Но боюсь, что Лестер перепугался и забился теперь куда-нибудь в кусты.
– Я приведу его, – хихикнула Одри, поднимаясь с места.
Чарли проводил ее задумчивым взглядом.
Несмотря ни на что, мисс Адриенна Хьюлетт очаровала его. Чем и как? – этого Чарли понять не мог. Девушка, которая поначалу показалась ему восторженной дурочкой, оказалась прелестной нежной феей. К тому же весьма неглупой. Впрочем, разве можно выжить в этом проклятом Нью-Мехико, не имея мозгов в голове!
“Кстати, о мозгах, – подумал Чарли. – Интересно, не могла ли та пуля, продырявив руку, шарахнуть меня еще и по голове?”
Мистер Уайлд не ошибся в своих предположениях. Когда Одри удалось наконец разыскать Лестера, он сидел на веранде, забившись в самый дальний ее уголок.
– Пойдемте со мной, мистер Фрогг, – сказала Одри. – Я провожу вас на кухню. Я обрабатываю руку вашего товарища. Он рассказал мне, что вы тоже музыкант. Это так интересно!
– Н-ну, я-а-а…
Лестер все еще мучился над первой фразой, когда Одри просто взяла его за рукав и повела за собою к дому.
– Ну вот, – сказала она, входя вместе с Лестером на кухню и усаживаясь на свое прежнее место. – Продолжайте, мистер Уайлд, прошу вас. Итак, вы говорили об оркестре. Моя тетушка рассказывала, что в ее родном городе тоже был оркестр, причем один из лучших во всей Джорджии. Оркестр из Пичтри. Знаете этот городок?
Если бы Чарли и Лестер даже захотели бы что-то сказать, им это не удалось бы, потому что Одри немедленно продолжила, не переводя дыхания:
– Да, тетушка говорила, что тот оркестр был что надо! Они играли в парке по воскресеньям. Мне очень хотелось бы, чтобы и здесь, в Розуэлле, был оркестр, только боюсь, что в этих краях не сыщешь настоящих музыкантов. Здесь если и есть музыканты, то в основном мексиканцы, а мексиканцы разве умеют играть на духовых? Нет, конечно. Они только и умеют, что бренчать на своих гитарах.
К этому времени Одри закончила бинтовать руку Чарли, которой продолжала заниматься во время всего разговора. Она критическим взглядом окинула свою работу и сказала:
– Ну вот и все, мистер Уайлд. Мне кажется, что теперь ваша рана срастется сама по себе, и ее не нужно будет зашивать.
– Ну и прекрасно, – откликнулся Чарли.
Он был бледен, и Одри понимающе улыбнулась, глядя ему в лицо.
“Я должна чем-то отвлечь его, – подумала она. – Поговорю-ка я с ним еще о музыке”.
Тетушка Айви всегда говорила, что мужчину можно отвлечь только разговором о том, что ему по-настоящему интересно.
– Вот что я вам еще скажу, – начала Одри. – Мне кажется, что у каждого человека есть своя мелодия – та самая, что однажды входит в его кровь и становится его частичкой. Такая мелодия уже никогда не покинет его. И у меня такие мелодии есть: “Послушай песенку дрозда”, например, или “Старый колодец”. Ведь даже если я никогда больше не услышу, как их кто-то играет, все равно они всегда будут звучать у меня в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109