– Празднование Хэллоуина никак не связано с мировым злом. Первоначально этот праздник отмечал конец, или смерть, старого года и начало, или рождение, нового. Кельты называли его Самхаин. Люди верили, что в это время перехода из старого в новое духи умерших бродят по земле, посещая те места, которые они любили при жизни. Поэтому люди оказывали почести мертвым. Они не испытывали страха перед ними. В древней Ирландии существовало поверье, что два мира – мир живых и мир мертвых – никак не сообщаются большую часть года. Их разделяет плотная завеса. Но эта завеса постепенно истончается и в ночь накануне Хэллоуина совсем исчезает.
– Возможно, современная магия вполне безобидная вещь, но я знаю, Меган, что в языческие времена ею занимались друиды. И эти жрецы во время обрядов приносили кровавые жертвы.
Меган раздраженно хмыкнула.
– Ну и что? А католики создали инквизицию!
Финн стиснул зубы. Он боялся, что ему не хватит терпения продолжать этот разговор.
– Верно, но я хочу сказать следующее. Последователи многих верований – достойные люди, стремящиеся к добру. Ведуны, должно быть, тоже относятся к этой категории. Но наряду с белой магией существует и черная. Любую хорошую идею или религию можно извратить, и тогда они будут наводить ужас на окружающих. Я не имею в виду никого конкретно, и в особенности твоих родственников, когда говорю, что не место таит в себе зло, а человек. Ты меня поняла?
Меган кивнула, и тут ее вдруг охватила паника. Им нужно немедленно уезжать отсюда! Иначе…
– Будем заказывать десерт? – спросил Финн.
– Закажи что-нибудь на свое усмотрение.
– Хорошо, тогда пусть нам подадут что-нибудь липкое, вязкое, шоколадное, с большим количеством взбитых сливок. Пусть все тонет в сладких белых воздушных сливках!
Меган рассмеялась. Финн говорил с придыханием, и его слова звучали очень чувственно.
– Не пойму, ты хочешь десерта или секса?
Финн, откинувшись на спинку стула, пожал плечами. Меган ощущала в нем внутреннее сопротивление, но не понимала его причин.
– Разве можно заниматься сексом в этом проклятом пансионате, где старина Фаллон неусыпно следит за всеми постояльцами? Этот старый брюзга наверняка подсматривает за нами и замочную скважину.
Меган подняла глаза на мужа, стараясь подавить вспыхнувшее в ней раздражение.
– Великолепно! Значит, все это время мы будем жить без секса, – сказала она, подняв свой стакан с минеральной водой.
– Ну уж нет. Неужели ты думаешь, мы не найдем в этом, городе укромный уголок?
Финн старался говорить весело и непринужденно, но в его голосе слышались напряжение и закипавший гнев.
– Я не хочу десерт, – резко заявила Меган, вставая из-за стола. – Попроси принести счет, а я подожду тебя на улице.
Внезапно взгляд Меган упал на запястье, и она ахнула, заметив, что на руке нет браслета.
– Я потеряла его?
– Что ты потеряла?
– Кладдаф, ирландский браслет, который подарил мне папа!
– А ты уверена, что надевала его сегодня?
Меган с мрачным видом кивнула.
– Да, это талисман, приносящий удачу. А главное, это подарок папы. Не знаю почему, но мне казалось, что я обязательно должна надеть его сегодня.
– Не поддавайся панике. Мы сейчас пройдем по тем местам, где были сегодня. Возможно, кто-нибудь уже нашел твой браслет.
– Если кто-нибудь его нашел, то уже не отдаст. Это очень изящная вещица из золота высокой пробы.
– Не отчаивайся, все будет хорошо.
Расплатившись, Финн взял жену за руку, и они вышли из ресторана.
Как ни странно, потеря браслета сблизила супругов. Напряжение спало. Финн прекрасно понимал, что браслет был очень дорог его жене.
Сначала они зашли в Музей ведьм, а потом обыскали парк, в котором утром играли с собакой. Но браслета нигде не было.
– Мы не найдем его, Финн, – с удрученным видом сказала Меган. – Во всем виновата моя беззаботность и небрежность.
– И все же давай зайдем в магазин Морвенны. Уже темнеет; хорошо, что мы сначала зашли в парк, – скоро здесь ничего не будет видно.
– Угу, – пробормотала Меган и, наклонившись, стала что-то разглядывать на земле. – Что это?
Финн пожал плечами.
– Крышка от бутылки и… опавшая листва.
Собрав охапку пестрых листьев, он осыпал ими Меган. Вскрикнув от неожиданности, она рассмеялась и отплатила ему той же монетой.
– Вот тебе! Будешь знать, как кидаться в меня всякой гадостью!
Они снова нагнулись, чтобы собрать побольше листьев и швырнуть их друг в друга.
– Ну, сейчас ты у меня запросишь пощады! – пообещал Финн.
В его глазах вспыхнули озорные искорки.
– Эй, Финн, подожди, – взмолилась Меган, но, видя, что он собирается сунуть листья ей за шиворот, вынуждена была спасаться бегством.
Однако Финн быстро догнал ее и повалил на кучу прелой листвы. Они стали барахтаться. Меган пыталась вырваться из рук мужа, а он старался затолкнуть охапку листьев за ворот ее пальто. Меган одновременно смеялась и ругалась на Финна.
Финн переплел свои пальцы с пальцами Меган и, притянув ее к себе, припал к ее губам. Они были женаты, и он тысячи раз целовал ее, но в этом поцелуе чувственность была смешана с болью и отчаянием.
– Я люблю тебя, Финн, – промолвила она, когда он прервал поцелуй.
Он долго молчал, глядя в глаза жены. На его скулах ходили желваки.
– Я готов умереть за тебя, – наконец сдавленным от волнения голосом произнес Финн.
Порыв сильного ветра поднял опавшую листву с земли и закружил в вихре вокруг них. От слов мужа по спине Меган почему-то пробежал холодок.
– Будем надеяться, что этого не потребуется, – с натянутой улыбкой промолвила она. – Нам пора, Финн. Мы должны еще зайти к Морвенне, а визит к тете Марте нам придется отложить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92