— Но проклятие со сводом правил, со своими принципами и волей к жизни. — Он встал, протягивая руку Рагнору. Рагнор взял его руку, поморщился от боли при попытке встать. Каждая рана, которую он получил до того, как на него пала ночь, дала о себе знать с новой силой. Он с трудом сумел подняться на ноги.
— Ему нужен сон, время для выздоровления, — заявил блондин.
— Да, и время есть, — подтвердил второй. — Я Лючан, самозваный властитель таких, как мы, если желаешь. Возможно, я чудовище. Но таковы условия выживания. Моего — и твоего. Я держу в узде голод и похоть остальных, но на то есть закон — более древний, чем мое бренное существование, и те, кто отказывается соблюдать закон, на всех нас накликают беду. Ты присоединишься к нам со своей таинственной силой или нам надо снова упаковать тебя и опустить в склеп из камня, пепла и скрещенных мечей, куда тебя давным-давно положили?
Рагнор оперся на него, скрежеща зубами. Он понял, что царила ночь. После абсолютной темноты, в которой он пролежал столько времени, даже скупой свет луны мог превратить ночь в день. Оглядевшись, он увидел, что те двое, что его откопали, не одни. Они привели с собой нечто вроде армии, которая состояла из викингов, шотландцев и ирландцев… Сборная команда со всего континента.
Рагнор оглянулся на того, кого звали Лючаном.
— Вы не монахи, — пробормотал он.
— Боюсь, мы далеко не монахи, — ответил Лючан. — Но нам нравится думать, что мы люди — или монстры — с, так сказать, просвещенными взглядами.
— Мы — закон, — вышел вперед другой, похлопав Рагнора по спине, отчего последний чуть снова не упал. — Я — Вулфгар. Ты с нами?
— Почему вы пришли за мной? Откуда вы узнали, что я здесь?
— Даже в аду слухи летят быстро.
— Мы подумали, что тебе пора вставать, — объяснил Вулфгар.
Рагнор уставился на того, кто называл себя Лючаном.
— Значит, мне дали свободу, чтобы я уничтожил брата?
— Мы рассчитываем на то, что ты его знаешь.
— Его просто необходимо уничтожить. Уничтожить полностью, — сказал Рагнор.
— Нет, не полностью. Уложить в саркофаг, заточить. Но на вечные времена. Мы не имеем права убивать своих. И не имеем права создавать себе подобных более чем два процента за век, иначе мы вызовем в мире дисбаланс. Собственно, сейчас и произошел дисбаланс.
— Сейчас?
— Как долго он спал, Вулфгар? — спросил Лючан.
— Почти сто лет, если верны слухи.
— Сто лет… — повторил Рагнор.
— Давно пора просыпаться, — наблюдая за ним, сказал Лючан. — Эй, лови его, Вулфгар, скорее, а то он снова завалится. Ему нужны поддержка и хороший отдых.
— Мне надо найти Хагана и Нари.
— Время лечить раны, мой друг, — посоветовал Вулфгар.
— А потом придет пора драться, — проговорил Лючан.
Ночь сгустилась, но по настоянию монаха они все оставались в церкви, и дверь забаррикадировали грубо отесанными скамьями.
Рагнор поел. Он лежал у двери в церковь, и женщина по имени Нари сидела рядом с ним, прислонившись спиной к стене, с закрытыми глазами. Рагнор тоже дремал. Он научился спать в любом положении и просыпаться при малейшем шуме.
Но разбудил сю не шепот. Шум был ужасен, грохот, подобный раскату грома, потряс церковь. Он шел снизу.
Он встал и вытащил меч. Вокруг проснулись другие, все вскочили с мечами наготове. Грохот стал тише, но на смену ему пришел другой звук. Он нарастал медленно, но верно. Свистящий звук, издаваемый сотней птиц или хлопаньем тысяч крыльев.
Ульрик встал и пошел к двери.
Что творится, ответьте именем Тора!
Отец Питер стоял на коленях возле алтаря.
Рагнор подошел к нему.
— Что это? — грубо прервав молитву монаха, спросил он. Питер поднял руку, дал знак, чтобы ему не мешали. Рагнор подождал, зная, что невозможно отвлечь Питера от общения с Богом. Даже воткнув меч монаху в горло. Через некоторое время Питер поднялся на ноги.
— Это силы зла, но ночь мы выстоим.
— Если это зло, мы выйдем на бой! — проревел Хаган.
— Вы не можете бороться с подобным злом вашими примитивными методами жестокого насилия, — со вздохом ответил Питер.
— А ты можешь? — с насмешкой спросил Хаган.
— Да, ибо я знаю его в лицо.
— Я тоже узнаю его в лицо, если выйду и увижу его! — сердито прервал его Хаган. Питер покачал головой.
— Моя вера в Бога сильнее.
— Я не верю в твоего Бога.
— Тогда молись своему Одину, и, если хорошенько прислушаешься к тому, что он тебе скажет, тоже не станешь высовывать носа за стены церкви.
Так же резко, как начался, шум стих.
Питер с минуту простоял в тишине.
— На сегодня все, но они снова придут.
— А мы что должны делать? Прятаться за стенами церкви ночь за ночью? Мы так не привыкли, поп.
— Я не поп, я монах, — спокойно поправил его Питер. — Нет. Они и днем сильны, но совсем не так, как ночью. В лучах солнца они не обращаются в пепел. Хотя солнце делает их слабее. Бог видит, зимой у солнца мало силы. Мы выйдем на охоту на них при свете дня. Мы выманим их. Мы найдем их логово. Мы станем охотиться на них так, как охотятся на волков, и мы их уничтожим.
Ульрик и остальные дружно недовольно загудели, но даже в голосах бесстрашных мужчин слышалось нечто непривычное —страх.
Все легли спать.
Утром Питер велел всем заготовить колья. Он сказал, что только ими можно победить зло, затем врагов надо сжечь или отрубить им голову, иначе они оправятся от ран и вернутся.
Рагнор пошел в лес. Спустя время женщина по имени Нари пришла к нему и принесла еды и воды. Когда он поел, она села рядом и сказала, что верит словам монаха, поскольку деревня погибла у нее на глазах.
Она отличалась от остальных, и он снова сказал, что не знал о том, что у вождя, недавно почившего, есть дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119