— Я Диана, богиня охоты! — заявила она. — А охочусь я, милая, за тобой.
Нари подняла руки, устремив их к поперечным балкам, подпирающим свод. Сверху послышался трепет крыльев.
И тогда стали спускаться тени. Десятки теней. Они опускались на пол и медленно обретали форму, окружая Джордан.
Существа были в капюшонах и масках. В карнавальных масках. На некоторых застыло выражение скорби или веселья — традиционные маски старого венецианского театра. Некоторые напоминали те, что носят на родине Джордан в канун Дня всех святых, — волков, инопланетян, чудовищ…
Джордан в страхе озиралась. Круг сужался.
Они подходили все ближе…
Джордан выжидала и, решив, что миг настал, плеснула вокруг себя морской водой из ведра.
Удивлению ее не было предела, когда то создание, на которое попала вода, завизжало и попятилось в ужасе.
Послышалось шипение, и порождение тьмы стало таять прямо у нее на глазах.
Все присутствующие уставились на тающего монстра, превращавшегося в черную лужицу на полу. Все, в том числе и графиня. Нари перевела взгляд на Джордан. Встретилась с ней глазами, и в них Джордан увидела удивление, сменившееся гневом.
— Взять ее, — тихо приказала графиня.
Гвардия графини не торопилась выполнять приказ.
— Взять ее! — завизжала графиня.
Джордан принялась плескать в них водой, но остановить их не могла. Маски визжали, стараясь смахнуть капли, что касались их, но продолжали наступать.
Настало время снимать маски. Один за другим черные фигуры в балахонах стали открывать лица. На первый взгляд обычные люди — мужчины и женщины, молодые и не очень, обнажив зубы, кто в улыбке, кто в оскале, принимали вид вампиров, монстров. Они рычали и скалились и все ближе подходили к ней.
Джордан плеснула остатки воды в одного из них. Он растаял, обратясь в темную лужу, но все остальные уже могли дотянуться до нее.
Джордан завизжала, когда множество рук протянулось к ней. Она приготовилась к тому, что сейчас придется вытерпеть адскую боль. Сейчас они вопьются в нее клыками…
Но ни один из них не прокусил ей кожу. Ее подняли и, не обращая внимания на отчаянные попытки высвободиться, понесли к алтарю. Она продолжала визжать, дрыгать ногами, извиваться, но ее уже связывали по рукам и ногам. Связав ее, монстры отступили.
Очевидно, ее приготовили на ужин самой графине, подумала Джордан.
Но Нари просто подошла к алтарю и встала перед гробом, где лежала, погруженная в глубокий сон Синди. Сон стал для нее спасением, поскольку она не видела всего происходящего.
И тогда, повернув голову, Джордан обратила внимание на него.
Дотторе.
Тот самый, что постоянно попадался ей на пути в Венеции. Тот самый, за которым она шла.
Тот самый, который преследовал ее.
Он медленно подошел к ней, и Джордан почувствовала, что от него веет запредельным холодом, не шедшим ни в какое сравнение с тем, что ей доводилось испытывать раньше. Ужас пополз у нее по спине, пробирая до костей, ужас сильнее, чем страх самой смерти.
Он приближался, он подходил все ближе и ближе.
И вместе с ним надвигалась тьма. Могильная тьма. Холодная, черная…
Зло.
Он отодвинул Нари в сторону небрежным жестом и вплотную подошел к Джордан. Вынув из-под плаща руку в перчатке, он погладил ее по лицу. Джордан внутренне сжалась. Она завизжала бы от отвращения и страха, но голос у нее пропал.
— Привет, Джордан, — нежно поздоровался он.
И снял маску дотторе.
Она вскрикнула. Удивление оказалось настолько сильным, что страх отступил.
Стивен! — прошептала она.
Да, то был он и не он. Тот, прежний, Стивен заразительно смеялся, ласково шутил, и лицо его отличалось живостью, а под кожей пульсировала кровь…
Теперь глаза его светились красным цветом, как тлеющие уголья. Лицо, стянутое как маска, было неподвижно, и рот, тот самый, чувственный, всегда готовый к улыбке, кривила циничная и жестокая ухмылка.
— Во плоти, можно сказать.
— Невозможно. Я… мы… они…
— Ты выкопала мою могилу, и я был там. Джордан, подумай хорошенько! Другой труп, обгорелый до неузнаваемости, легко сошел за мой.
— Я… Нет! — прошептала она. — Ты же был полицейским! Ты умел так сострадать людям…
— Ты считала меня таким хорошим? Ну что же, ты ошибалась. Мне стало скучно, и, поскольку я боялся, что мои похождения в Европе не останутся незамеченными, решил сменить имя и место жительства. Я не хотел, чтобы меня заметили. Тогда не хотел. О, я помню того славного парня — Стивена Мура. Образцовый парень. Порядочный. Я наслаждался им и его весьма добропорядочной семейкой. Да, тогда я доставил себе массу удовольствия. Затем я взял себе его имя и приехал в Новый Орлеан. Ты была неподражаемой. Столько страсти и жажды жизни в такой компактной симпатичной упаковке. Конечно, ты, как оказалось, принесла мне больше боли, чем я мог представить, да… Ерунда. Все хорошо, что хорошо кончается. Верно?
— Как это кончается, Стивен? — холодно поинтересовалась она. Джордан понимала, что конец для нее знаменует его появление. Ошеломленная, шокированная сверх всякой меры, сейчас… она не могла с ним даже бороться.
Она могла лишь ненавидеть его.
— Какой конец? Единственно возможный, конечно. Ты станешь одной из нас. Одной из нас! Причем не рядовых нас, а наделенных немалой властью! Ты станешь охотницей. Сильнее, лучше, чем раньше. Сейчас ты соединишься со мной. Джордан, ты помнишь, как нам было хорошо? Так вот, нам будет еще лучше. Ты маленькая дурочка! Чью сторону ты приняла? Моих жалких бессильных врагов! Они ничто в сравнении с тем пиром плоти и духа, с тем восторгом упоения, который тебе предстоит узнать. Мы хозяева. Мы хищники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119