— добродушно возразила Мари, садясь рядом с Элизой и нарезая свежий хлеб толстыми ломтями. — Скажи, ты видела, как его милость Ричард стал коронованным королем Англии?
Элиза осторожно ответила:
— Да, конечно, я стояла в толпе, но видела нашего повелителя Ричарда.
Мари изголодалась по сплетням; Элиза ела хлеб со свежим маслом и рассказывала Мари о Лондоне и коронации Ричарда, избегая упоминать о себе и описывая наряды дам и великолепное шествие.
Элиза замерла на полуслове, когда дверь внезапно отворилась. На пороге появился мужчина с тяжелой челюстью и широкой грудью, за ним следовали Жорж и еще два парня постарше. Их обветренные грубоватые лица напоминали отцовское.
— Так вот она, наша странница! — пробормотал мужчина, подозрительно оглядывая Элизу. — Откуда у тебя этот конь?
— Ренаж! — предостерегающе воскликнула Мари.
— Прочь с дороги, женщина! — приказал Ренаж, подходя к Элизе. Он перегнулся через стол и пристально оглядел ее. — Этот конь принадлежит рыцарю. Я видывал таких, да и немало. На конюшне у сэра Бреснея, нашего господина. Ты украла этого коня?
Элиза с трудом проглотила кусок хлеба. Он застрял у нее в горле, и ей пришлось долго откашливаться, поглядывая на Ренажа затуманившимися глазами. Этот человек ей не нравился. Его темные, круглые глазки почти прятались в грубых морщинах на лице. И если Мари покорила ее с первого взгляда, то о парнях Элиза не могла этого сказать. Не перебивая отца, они уставились на нее такими же взглядами, каким смотрел прежде Жорж. Эти взгляды вызывали у нее желание броситься отсюда прочь.
Это всего лишь добрые христиане-бедняки, убеждала себя Элиза. Ей следовало солгать, но как можно осторожнее.
— Да, Ренаж, — согласилась она и быстро добавила: — Я путешествовала с монахинями, но отстала и заблудилась. Меня догнал рыцарь, англичанин, и он… пытался обесчестить меня. Я была в отчаянии, но мне удалось бежать от него, похитив его коня, вот и все! — Она подняла голову, пытаясь прогнать с глаз слезы. — Да, я украла этого коня.
Она замолчала, переводя дыхание. Большинство жителей континента, в том числе крестьяне и нищие, считали англичан грубыми варварами. Пусть повелителем этих земель был Ричард, но короля Англии произвели на свете Генрих Плантагенет Анжуйский и Элеонора Аквитанская.
Ренаж испустил длинный вздох.
— Куда же ты едешь?
— Домой, в Монтуа. Оно находится к югу отсюда, достаточно всего дня пути.
Ренаж почесал в затылке. Парни, не сводя глаз с Элизы, принялись, отталкивать друг друга, чтобы первыми схватить миски с похлебкой, поданные матерью.
— В наши времена женщине не подобает путешествовать одной, — с подозрением произнес Ренаж.
— Я была не одна, а с монахинями…
— Эту басню я уже слышал! — перебил Ренаж с грубым смехом и хлопнул Элизу по бедру. Его смех тут же угас. — Мне пригодится твой конь.
Элиза попыталась сдержаться, чувствуя на своем теле чужую руку. Она сразу же решила отдать ему жеребца в обмен на другую лошадь.
— Он твой, если ты дашь мне взамен какую-нибудь лошадь, чтобы я могла добраться домой.
— Мари, дай поесть.
Мари молча поставила миску похлебки перед мужем. Ренаж хитро взглянул на Элизу.
— У тебя нет мужа?
Элиза понадеялась, что румянец на ее щеках будет не слишком заметным.
— Нет, — солгала она.
— У меня трое сыновей, — с намеком проговорил Ренаж.
— Красивые юноши, — вновь солгала Элиза. — Но… герцог Монтуанский еще с моего рождения велел обручить меня с кузнецом Роже. Прошу тебя, добрый Ренаж, позволь мне утром отправиться в путь!
Ренаж фыркнул и принялся неторопливо зачерпывать похлебку. Парни расселись вокруг стола — слишком близко от Элизы, чтобы она могла чувствовать себя спокойно. На помощь к Элизе неожиданно пришла Мари.
— Пойдем со мной, детка. Я уложу тебя спать — рядом со мной, — злорадно добавила она, оборачиваясь к мужу. Ренаж продолжал жевать, не обращая внимания на жену. — Пожалуй, — громко продолжала Мари, — ты сможешь уехать вместе со священником, отцом Фомой. Он ездит по деревням здесь, в горах.
Элиза кивнула и улыбнулась. Она будет в безопасности — об этом позаботятся и Мари, и отец Фома.
— Что такое? — вдруг нетерпеливо воскликнул Ренаж, вскидывая голову, прежде чем Мари успела подвести Элизу к скрипучей лестнице.
Элиза нахмурилась, она не слышала ни звука. Но вскоре до нее донесся шум, собаки вновь зарычали и залаяли.
— Не дадут человеку поужинать, — посетовал Ренаж, поднимаясь и злобно взглянув на Элизу, будто обвиняя ее в новом преступлении. Он распахнул дверь. — Замолчите, твари! — крикнул он на собак и вышел во двор.
С бьющимся сердцем Элиза отпустила руку Мари и бросилась к двери.
Ее худшие опасения оправдались. В тусклом свете, пробивающемся из хижины, она увидела Стеда. Держа кобылу за повод, он возвышался над Ренажем.
Элиза ощутила, как кровь отхлынула от ее лица: все было кончено. Исчезли все надежды, их место заняло отчаяние. Он каждый раз побеждал ее!
Но румянец вернулся на ее щеки, когда Элиза решительно крикнула:
— Боже милостивый, это он! Прошу вас, уведите меня в церковь! Где же отец Фома? Помогите!
Она обернулась и бросилась на колени у ног Мари.
— Бедняжка! — тихо воскликнула Мари, когда Ренаж вернулся к двери и Брайан последовал за ним.
Элиза осмелилась взглянуть на Брайана. Его брови смущенно нахмурились при виде Элизы, но глаза тут же блеснули безжалостным голубым огнем — он понял ее игру.
— Хозяйка, эта «бедняжка» — моя жена.
— Твоя жена! — воскликнула Элиза. — Для этих английских лордов мы всего лишь игрушки! Ни одна женщина не может чувствовать себя свободной, и при этом они клянутся, что сражаются за христиан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157