Оставалось только надеяться, что ни один из тех, кто знает ее, не верит, что она убила мужа, чтобы быть с Бренданом.
Они просто принимали ее… и верили ей. Без всяких объяснений.
— Чудесная свадьба. И пир тоже. Настоящий праздник, — тихо сказал Брендан.
— Хорошо бы еще Эрик женился на Марго!
— Женится, — пообещал он.
— А ты… ты не можешь что-нибудь сделать?
— Он мой кузен и свободный человек. Он сражается рядом со мной, хотя это не его война, — просто потому, что в его жилах есть капелька шотландской крови. Это его выбор. И я никогда не позволю себе указывать Эрику, как ему следует поступать.
— Может, это сделаю я? — тихонько прошептала она. Брендан молчал. Искоса посмотрев на него, Элинор заметила, что он улыбается.
— Не можешь уладить свои дела, так решила попрактиковаться на других?
— Она такая милая. И красивая…
— Согласен. Но это их дело. Пойдем, уже поздно. Элинор молча последовала за ним.
По ночам, лежа рядом, они часто разговаривали. Брендан рассказал ей, что написал Роберту Брюсу, который нынче в большой милости у Эдуарда, и попросил его расследовать случившееся в Клэрине.
— Но что он может сделать? — недоумевала Элинор. Брендан помялся.
— Роберт Брюс нужен Эдуарду. У него большие владения на юго-западе, и если он снова примкнет к мятежникам, чаша весов может склониться не в пользу Англии. После Фолкерка, когда Эдуард собирал войска, Роберт и шагу не сделал из своих владений. В то время они с Коммином оба были регентами королевства, но союз между ними — штука хрупкая и ненадежная, ведь после Джона Баллиола каждый из них может претендовать на корону.
— Но мне казалось, Брюс изменял вам.
— За эти годы многие дали присягу королю Англии. Коммин каждый раз рвал и метал, узнав о новом отступнике, но ходят упорные слухи, что он не случайно отвел свои войска в той битве, заранее зная, что битва проиграна, и опасаясь попасть в плен. Я не очень доверял Роберту Брюсу, но Уоллес, которому больше всех из нас довелось выстрадать от междоусобной грызни баронов, до сих пор считает его мужественным и смелым человеком и упорно пророчит, что ему и быть королем.
— И, однако, сам он сейчас с Коммином.
— Да. Но Уоллес думает о будущем Шотландии, а Коммин алчен и думает только о себе. Плохо, когда человек владеет столь многим, — его намерения не могут быть чистыми и бескорыстными.
— Но ведь и ты теперь владетельный лорд. — Брендан помялся.
— Хорошо, конечно, иметь свою землю… пахать, собирать урожай, строить дома. У меня никогда ничего этого не было!
— Но ты так дьявольски гордишься своим именем!
— Это верно, — с усмешкой подтвердил он. — Грэмов на свете немало!
— Только пришли они из Англии, — пробормотала она. — Во всяком случае, я так слышала.
Он нисколько не обиделся.
— Да. Первый из Грэмов появился здесь вместе с королем Дэвидом, когда тот вернулся в Шотландию, хоть и вырос при английском дворе. С тех пор много воды утекло. Король быстро прибрал Шотландию к рукам. В жилах жены моего предка текла не только кровь викингов, но и предков нынешних шотландцев. Она родила мужу шестнадцать детей — во всяком случае, так гласит семейная легенда. Они расселились по всей Шотландии и, как многие другие в наших краях, пошли каждый своим путем. Жизнь у них складывалась по-разному. Один из моих двоюродных братьев погиб при Фолкерке, а другой брызгал слюной, требуя, чтобы все имущество Уоллеса было конфисковано, когда тот уехал во Францию просить помощи. Сам я рос в семье другого своего родственника, чей дом был разграблен, а жена зверски убита англичанами во время одного из набегов. Да, я горжусь своей семьей. Ну а насчет дома… что ж, хорошо его иметь, тут ты права.
— Может, теперь тебе станет понятно, что я испытываю к Клэрину, — тихо сказала она.
— Всему свое время, Элинор. Будь благоразумна — эту проблему нельзя решить с разгона.
— Как раз это ты и пытался сделать.
— Я спасал твою жизнь.
— А меня волнует только моя честь.
— Сейчас об этом речь не идет. — Она это и так знала.
— Иногда, — прошептала Элинор, — мне становится очень страшно.
— Почему?
— Мне все еще не верится, что я здесь, с тобой. Что не нужно скрываться… что никому нет дела до того, что мы вместе. Проснусь утром, а ты рядом — и могу смотреть на тебя, любоваться тобой, потому что ты такой красивый и…
— Красивый! — прыснул Брендан, но по лицу его было заметно, что слова Элинор доставили ему явное удовольствие. — Это я-то? Да я с головы до ног покрыт шрамами! И характер у меня жуткий. К тому же я как-никак мятежник и…
— Для меня ты лучше всех, — убежденно сказала она. — Иной раз мне кажется, что это сон. Вот проснусь, а тебя нет.
Он немного помолчал.
— Может статься, такое и случится. Только я все равно вернусь к тебе — клянусь всем, что для меня свято. Где бы ты ни была, миледи, я всегда буду возвращаться.
В голосе его было столько искренности, что Элинор решилась:
— Я люблю тебя, Брендан. Теперь… теперь я смогу прожить без Клэрина, а вот без тебя — нет.
Он посмотрел ей в глаза. Потом поцеловал, и они снова любили друг друга. А когда она уже была на вершине блаженства, он вдруг припал губами к ее щеке и она услышала его жаркий шепот:
— Я люблю тебя… я тоже люблю тебя, Элинор. Позже, когда они в изнеможении лежали на постели, в глубине ее тела вдруг шевельнулся ребенок. Она так вздрогнула, что Брендан перепугался не на шутку.
— Что… что с тобой?
— Вот… послушай. Чувствуешь?
— Твое тело… а что?
— Подожди…
И тут он тоже почувствовал… что-то вдруг шевельнулось под его ладонью…мягко, чуть заметно. Прижав Элинор к себе, он с нежностью поцеловал ее в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109