И вот теперь Аларих повел себя по-отцовски, убеждая ее:— Ты — леди Мак-Гиннис, а эти люди — углекопы. Они знают шахту как свои пять пальцев, а ты — нет.— Да, я леди Мак-Гиннис и потому пойду туда, — твердо сказала Шона.Она улыбнулась, зная, что Аларих искренне беспокоится за нее, но поспешила ускользнуть, прежде чем он попытался удержать ее силой.Войдя в шахту, Шона тут же пожалела о своем решении. Здесь воздух был затхлым и удушливым, фонари с трудом рассеивали мрак. Стены покрывала угольная пыль. Шона поняла, что выйдет из шахты совершенно черной, как мальчишки, помощники углекопов, которым приходилось ползать по тесным штольням.Марка Мензиса сопровождало несколько углекопов. Шона не сразу заметила, что и Алистер спустился в шахту.«Он подбодрит углекопов, не побоявшись схватиться с самим дьяволом», — подумала она.Алистер… Шона с трудом сдерживалась, чтобы не встряхнуть его, не закричать, что Дэвид Даглас вернулся и требует отмщения. Но признаться в этом Шона не могла и, несмотря ни на что, тревожилась за Алистера. Из всех родственников она любила его больше других. Алистер доставлял ей немало хлопот, но когда Шоне приходилось нелегко, он всегда был рядом, всю ее жизнь. Кузен по-прежнему был смешливым, живым и обаятельным, но заметно изменился после пожара. В нем появилась ответственность, каким бы беспечным он ни казался на первый взгляд.Преподобный Мэсси поспешно начал молитву.На этот раз он молился недолго и выговаривал слова скороговоркой. Шона поняла, что священнику, как и ей самой, не терпится покинуть место, где столько людей изнурительным трудом зарабатывали себе на хлеб.— Аминь! — с облегчением провозгласил Мэсси и заторопился прочь из шахты. Мензис поспешил за ним. Шона почувствовала, как Алистер взял ее под руку, увлекая из шахты вслед за остальными.— Давай уйдем отсюда, ладно?Она смутилась, еще не готовая уйти. Вероятно, для откровенного разговора с Алистером было бы невозможно найти более подходящее место. Обернувшись, она погрозила Алистеру пальцем.— Если это прелестное дитя Эндерсонов на самом деле твой сын, я хочу, чтобы ты позаботился о нем.— Ну вот, теперь ты начинаешь читать мне проповеди! После всего того, что натворила сама, кузина…— А что я натворила? — удивилась она. — За такие слова мне следовало бы снести тебе челюсть и подбить глаз! Я решилась на такое только ради тебя!— Ты решилась на это потому, что к Дэвиду Дагласу тебя всегда влекло, как мотылька к огню, и ты считала, что твоей власти хватит, чтобы добиться от него чего угодно, ничем не рискуя.Шона осеклась, не в силах признать, что Алистер прав.— Неблагодарный! — с укоризной воскликнула она.— Шона, Шона, прости! Я не имел права упрекать тебя. Просто слишком уж неожиданно ты на меня напустилась. Этот ребенок не мой, может быть, тебе следует поговорить о нем с нашим благочестивым кузеном Айданом или с моим старшим братом. Но вспомни, половина Крэг-Рока населена горцами с синими глазами и черными волосами Мак-Гиннисов, а у другой половины зеленые глаза и пепельные волосы, как у Дагласов. Может, другие сочетания просто невозможны? Шона, мне очень жаль. Ты меня простишь?Они остались в одиночестве. Шепот Алистера повторяло гулкое эхо. Шоне казалось, что стены шахты смыкаются вокруг нее.— Ты и вправду негодяй, но, поскольку я уже давно привыкла прощать тебя, прощу и на этот раз.Она повернулась, чтобы уйти, но Алистер удержал ее.— Шона, — торопливо заговорил он, — я никогда не забуду, что ты сделала для меня. Клянусь, с тех пор как случилась эта трагедия, я прилагал все старания, чтобы помочь тебе. Я тщательно вел записи. Когда Эндрю Даглас прибудет из Америки, — с оттенком горечи добавил он, — он обнаружит, что его состоянием распоряжались заботливее, чем смог бы сделать он сам. Клянусь тебе, я часто бывал в этой шахте вместе с углекопами — Бог тому свидетель, Шона.Она вгляделась в глаза Алистера, так похожие на ее собственные, и кивнула. Она поняла, как важно не проговориться о том, что Дэвид Даглас жив. Дэвид должен сам увидеть, как изменился Алистер.— Я проверяю, как ведутся дела в обоих поместьях, Алистер. Мне известна твоя честность и щепетильность.— Это искупление, — выговорил он.— За меня?— За то, что случилось с Дэвидом. — Он помедлил и глубоко вздохнул. — Я не боялся того, что он подаст на меня в суд. Я хотел поговорить с ним как с другом.Шона удивленно спросила:— Почему же ты этого не сделал?— Ты же знаешь отца. И то, как он дорожит честью Мак-Гиннисов.— Господи, Алистер, если бы я только знала, что произошло! — с отчаянием воскликнула она.— Все давно в прошлом, — отозвался Алистер. Шона почувствовала, что дрожит.— Прошу тебя, давай поскорее уйдем отсюда.Они выбрались из шахты вдвоем. У входа Гоуэйн беседовал с Лоуэллом, Алданом и Аларихом. Женщины разошлись по домам, мужчины принимались за работу.— Шона, мы собираемся в большом зале Касл-Рока, — сообщил Гоуэйн. — Немедленно.— Хорошо, дедушка, если ты так хочешь, — ответила Шона, но суровый тон Гоуэйна встревожил ее.Она решила вести себя, как подобает взрослой женщине, и не позволить деду настоять на своем.— Но ты, наверное, заметил, что я перепачкана угольной пылью. Мы соберемся в большом зале вечером, за ужином. А пока я хотела бы привести себя в порядок и уладить еще несколько дел.Шахта располагалась на расстоянии мили от Касл-Рока, на противоположном берегу озера, но сегодня утром эта миля показалась Шоне непривычно длинной, а проведенная церемония окончательно утомила ее. Она прошла мимо Гоуэйна к своему коню, не желая дать дедушке шанс изменить ее решение.Усевшись в седло, Шона оглянулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107