— Allez! — скомандовала женщина. Фаллон посмотрела на нее и поднялась. На плечи ей набросили теплую накидку, повели по двору мимо поварих, большинство из которых были нормандками, хотя попадались и недавно набранные саксонские женщины. Когда они проходили мимо разделочного стола, Фаллон незаметно схватила нож и спрятала его в складках платья.
Они вышли на широкое поле, на котором раскинулись сотни нормандских шатров. У костра сидели люди, но их было немного; очевидно, большинство уже удалились на отдых. Фаллон опустила голову, пытаясь предугадать, что ее ожидает.
Женщина неожиданно остановилась, подняла полог шатра и втолкнула Фаллон внутрь, стянув с нее при этом теплую накидку. Фаллон не удержалась и упала, а поднявшись, осмотрелась.
Она увидела приземистый столик, на нем вино, хлеб, сыр, мясо. Рядом со столиком находилась кровать — не какие-нибудь нары, а настоящая деревянная кровать с толстым матрацем, чистыми простынями и высокими подушками. Внезапно ей стало не по себе. Она судорожно вздохнула, удивляясь тому, что страх пришел только сейчас.
Ее привели сюда, чтобы предложить кому-то в качестве награды.
Ее стала колотить дрожь, когда она вспомнила рассказы очевидцев о высадке норманнов. Воины поговаривали, что Вильгельм хочет привести Гарольда в ярость, истребляя на своем пути население Уэссекса. Дома разрушали, скот резали, мужчин убивали, женщин насиловали.
Фаллон почувствовала, что может потерять сознание. Рассказывают, что опьяненные победой норманны брали женщин прямо там, где настигали свою жертву, — на улице, на огороде, дома.
Здесь дело обстояло иначе. Кто-то хочет насладиться пленницей в полной мере. Ее искупали и нарядили, приготовлен ужин и даже есть музыкант — словом, все, что нужно для любовной неги.
Аларик?
Нет, на него не похоже. Это никак не соответствует чувствам, которые он испытывает к ней.
Он касался ее раньше лишь случайно, хотя у обоих это вызвало трепет. Да, он желал ее, это верно, но одновременно и презирал.
Ее пронзал страх, когда она поняла, что Аларик кому-то отдал ее, словно породистую кобылу или охотничью собаку.
Скоро какой-то нормандский воин появится здесь, чтобы получить награду за то, что хорошо проявил себя в сражении.
Фаллон почувствовала слабость в ногах. Ведь это и к лучшему, убеждала она себя. Разве не предпочтет она любого другого мужчину? Разве Аларик не самый ненавистный из норманнов?
Да, это к лучшему. Она вспомнила его прикосновения — никто из мужчин не способен был вызвать у нее этот трепет. Когда Аларика нет рядом, она свободна. Она способна бороться и побеждать.
Шорох позади заставил ее обернуться. Она увидела вошедшего в шатер воина.
Фаллон встречала его раньше вместе с Алариком. Это был массивный мужчина с густыми кудрявыми волосами. На его лице блуждала застенчивая улыбка. Он поздоровался по-английски и сразу же извинился за плохое знание языка. Он прошел к столу, налил вина в два латунных кубка; при этом пальцы его слегка дрожали. Один из них он протянул Фаллон. Она в ярости выбила сосуд из его рук. Он закусил губу, поднял кубок и снова наполнил вином.
— Прошу вас, принцесса. Меня зовут Фальстаф. Я ваш друг. Я обожаю вас так, как ни одну женщину на свете. — Он говорил так деликатно и с таким почтением, что Фаллон все-таки приняла из его рук кубок, не отводя взгляда от его глаз.
Вино было вкусным. Оно помогло смягчить ее душевные муки.
Она увидела, с каким восхищением его глаза скользят по ее фигуре.
— Я женюсь на вас! — неожиданно сказал он.
— Сударь, уверяю вас, что я никогда — слышите, никогда! — не выйду за вас замуж!
Он покачал головой.
— Миледи, я не хочу причинять вам зла.
— Если вы меня любите, отпустите. Позвольте мне возвратиться к моему народу.
— Я не могу.
— Почему же?
Он пожал плечами, и Фаллон внезапно пожалела его.
— Вильгельм казнит каждого, кто выпустит вас, — сказал он, беспомощно разводя руками. — Миледи, по Англии бродят наемники. Это жестокие люди. Если вы вырветесь отсюда, вы станете их добычей.
— Нет, если доберусь до своих людей! — в отчаянии произнесла Фаллон.
Ею овладела паника, когда он сел рядом и дотронулся до ее щеки.
— Принцесса, полюбите меня, и я умру, защищая вас! — клятвенно пообещал он.
Она оцепенела, когда он наклонился и сделал попытку поцеловать ее. Он неловко положил руку ей на грудь. Фаллон вскочила и отбежала в сторону. Жалобно вскрикнув, он бросился за ней.
В шатре было мало места, и он тут же поймал ее, прижав к кожаной стене. Фаллон повернулась лицом к нему, нащупала украденный нож.
— Прошу вас! Не трогайте меня!
— Я должен, — сказал он, наступая.
Она не хотела его убивать. Она вообще не хотела проливать кровь. Ее отец был прав. Убийство что-то меняло и в мужчине, и в женщине. Насколько она презирала норманнов, настолько не хотела их убивать… но она не могла вынести насилия.
— Подойдите, прошу вас, дивная фея, — начал Фальстаф, придвигаясь к ней.
Фаллон выхватила из складок платья нож и вонзила в Фальстафа.
Он изумленно посмотрел на нее, схватился за живот и вскрикнул от боли.
В шатер ворвались стражники. Они переводили взгляд с упавшего рыцаря на Фаллон так, словно перед ними была ведьма.
— С нами крестная сила! — Один из стражников перекрестился. — Я пойду за графом! — сказал он.
«За Алариком».
Он презирал ее. Он не хотел ее. Он отдал ее другому, и тот, кому он ее подарил, сейчас лежит, умирающий в луже крови.
Фаллон не могла пошевелиться. Она осталась в оцепенении стоять, опираясь на стенку шатра.
Внезапно в шатер ворвался Аларик. Огромный, он, кажется, заполнил собой все пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136