Когда-то Фаллон полагала, что будет предательством памяти отца, если она выйдет замуж за Аларика. Сейчас же она испытывала самые радостные чувства. Отец был прав, отдавая ее Аларику!
— О чем ты думаешь, жена моя?
— Накануне битвы при Гастингсе отец сказал, что я должна обратиться к тебе и просить твоего покровительства, — призналась она. — Но я была слишком гордой. Подумать только, скольких мук мы избежали бы, если бы я последовала слову отца!
Некоторое время он смотрел на нее, затем поцеловал ей руку.
— Если бы ты пришла ко мне просить убежище от имени отца, я был бы связан понятиями о чести и озабочен тем, чтобы никто, в том числе я сам, не покусился на тебя. И у нас сейчас не было бы Робина.
Фаллон улыбнулась и потупила взор. Аларик взял ее за подбородок, поднял лицо, взглянул в голубизну глаз и почувствовал, что у него закружилась голова. Он пока не позволял себе прикасаться к ней, однако желание никогда не покидало его.
— Ты у меня неукротимая гордячка!
— Теперь уже нет. Я думаю о том, как много упустила.
— Не смотри на меня так, жена, — умоляющим тоном сказал он. — Потому что наше время еще не пришло.
Щеки у нее зарделись, и она потянулась за кубком. Их пальцы переплелись. Вспомнив прошлое, она вспыхнула еще сильнее, и оба засмеялись. Он уступил ей кубок и выпил после нее.
Однако у сладостных идиллий тоже бывает конец. Утром прискакал гонец от Вильгельма. На западе поднялся мятеж: некоторые таны объединились с баронами из Уэльса. Аларику было приказано усмирить восставших.
Услышав гонца, Фаллон закричала:
— Ты не должен ехать!
Рыцари обернулись и посмотрели на нее. Гонец удивленно поднял бровь. Аларик сказал сквозь зубы:
— Роже, пусть люди готовятся к выезду.
Фаллон в наступившей тишине сгорбилась и, повернувшись, пошла наверх.
— Фаллон! — позвал Аларик. Она продолжала подниматься. Ругнувшись, он приказал Фальстафу позаботиться о гонце и бросился за женой.
Она сидела у камина с Робином на руках.
— Мadаmе, я изо всех сил стараюсь сдерживаться и обращаться с вами достойно… Фаллон, я сделал тебя женой! Я стремился к миру! Но, Боже милостивый, когда это кончится? Когда прекратится между нами война?
Фаллон покачала головой, и он увидел слезы в ее глазах.
— Когда ты прекратишь воевать против англичан, — сказала она и разрыдалась. Потом внезапно вскочила, прижимая к себе ребенка. — Ты пришел, ты завоевал! Но, оказывается, это не конец! Ты будешь уезжать опять и опять, и я не буду знать покоя! Всякий раз я буду сидеть здесь и думать, нет ли моих братьев среди тех, с кем ты воюешь, не убил ли ты их, не убили ли они тебя… Нет, Аларик! Мы дурачим себя, когда говорим о мире! Не может быть мира между нами!
Робин расплакался. Аларик смотрел на нее с холодной яростью.
— Быть по сему! — сказал он, повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Фаллон колотила дрожь. Он уезжал, не помирившись с ней. Она рассеянно укачала Робина, не выдержала и побежала за Алариком.
Но было поздно. Всадники покидали двор, когда она спустилась в зал.
Несколько последующих недель тихая радость от общения с сыном сменялась в Фаллон страхом за мужа. Она молилась, чтобы среди тех, с кем он воюет, не оказались ее братья. Она не отдавала себе отчета в том, что ее мать также жила в постоянной тревоге вплоть до того утра, когда Роже Боклар один приехал в деревню.
Фаллон находилась в спальне с Робином, когда услышала, что въехал Роже, усталый и еще не смывший следы баталий. Она торопливо положила малыша в колыбель. Тот заплакал от возмущения, не желая ее отпускать. Быстро поцеловав сына в лоб, Фаллон сбежала вниз. Роже, сняв шлем и принимая из рук Хэмлина кубок с вином, встретился с ее вопрошающим взглядом.
— Роже, что случилось?! А Аларик… Где ваш господин? Что с ним?
— Простите, Фаллон! Я не подумал, что вы не знаете… Аларик цел и невредим. И счастлив сообщить, что ваши братья непричастны к этой истории. Я прискакал сказать, что Аларик скоро прибудет. Бароны Уэльса ушли в свои пределы, страна в безопасности и находится в наших руках. Аларик остался, чтобы навести порядок.
Фаллон облегченно вздохнула. Она услышала шум, обернулась и увидела, как мать падает на пол. Она была в обмороке.
Роже мгновенно оказался возле нее. Они вдвоем подняли Эдит. Ей подали вина, ©на пригубила кубок и еле заметно улыбнулась.
— Слава Богу! — прошептала она. Фаллон не догадывалась о переживаниях матери. Лишь сейчас она поняла, как боялась мать того, что Гален, Аэлфин или Тэм могут пасть от меча норманна.
Как бы то ни было, Фаллон не могла дождаться возвращения мужа. Робин рос здоровым ребенком, и ему было уже шесть месяцев. Она чувствовала, что к ней тоже возвращается здоровье и бодрость, и у нее снова рождалось желание оказаться в объятиях Аларика.
Август был теплый, настоянный ароматами вызревших трав и цветов. Однажды утром Фаллон с Милдред отправилась к ручью, который неподалеку впадал в реку. Там, среди моря цветов, под знойными солнечными лучами она решила вымыть и высушить волосы. Милдред помогла ей раздеться, а Роже Боклар охранял дорогу.
Ручей журчал и журчал по камешкам, а Фаллон с удивлением вспоминала, что раньше избегала прикосновений Аларика. Сейчас же думала о его объятиях с трепетом и с замиранием сердца мечтала о его возвращении. Роберт был сыт, с ним оставалась ее мать, и Фаллон решила воспользоваться досугом и помыться в ручье. Стоя в воде, она подняла волосы навстречу жарким солнечным лучам, испытывая негу и пробуждающееся томление в теле. Фаллон думала, во что она оденется, когда приедет Аларик, и что скажет, чтобы выразить свою любовь к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136