— Вы слишком давно не были дома, миледи, — с печалью в голосе заметил Джайлз.Даниэлла собралась возразить ему, что находится у себя дома, но в последний момент передумала. Жизнь такая странная штука: никогда не знаешь, что случится завтра. Временами ей хотелось вернуться в Гаристон, снова увидеть сэра Текери, посидеть с ним у огня, держа в руках его морщинистую руку.— Порой я скучаю по Англии, — ответила она с улыбкой, но ведь нам здесь тоже неплохо живется, не так ли?Однако у Джайлза было другое мнение на этот счет.— Миледи, вы прекрасно понимаете, что происходит вокруг вас. Граф Арманьяк вышел из повиновения и поднял восстание, и, хотя король Иоанн утверждает, что граф сделал это по своей инициативе, все мы прекрасно понимаем, что Арманьяк подчиняется приказам французского короля.— Претендента, — с улыбкой подсказала Даниэлла.Джайлз пропустил ее замечание мимо ушей.— Люди, во главе которых стоит граф Арманьяк, ведут себя как варвары!— Во время войны все мужчины ведут себя как варвары, — ответила Даниэлла.— Они жгут дома, убивают мужчин, захватывают в плен женщин.— Джайлз, на охоту меня будут сопровождать самые храбрые и хорошо подготовленные воины. Авий сейчас укреплен как никогда раньше, и никакой Арманьяк не осмелится напасть на меня. Обещаю вам, что со мной ничего не случится.Девушка поцеловала Джайлза в щеку и убежала.Она всегда находила к нему правильный подход. Ни при каких обстоятельствах не следует ссориться с сэром Джайлзом.Но хозяйка здесь она, и только она может распоряжаться в крепости, которая принадлежит ей по праву.Внезапно по спине Даниэллы пробежал странный холодок, и на мгновение она почувствовала, как в сердце проскользнул страх. Во всем виноват этот старик с его опасениями. Никто не посмеет устраивать на нее засаду. Она должна поехать завтра на охоту, чтобы встретиться с Симоном и попытаться понять, чего он от нее хочет. Она хочет предостеречь его, ведь ему грозит опасность. Она пока еще не совсем поняла, какие чувства питает к нему, но одно несомненно — Симон ей друг, и она не хочет, чтобы он попал в беду.Поднявшийся ветер зашуршал листвой. Даниэлла с тревогой осмотрелась по сторонам, и ей показалось, что мир внезапно изменился, что впереди ее ждет что-то очень тревожное… что она должна кого-то бояться…Но кого?Девушка беспечно засмеялась, вздернула подбородок и подставила лицо ветру.Погода прекрасная! Она дома, и этот дом прекрасен!Даниэлла снова рассмеялась и побежала к дому. Глава 11 В действительности никаких проблем с оплатой у счетовода не возникало. Просто Джайлз решил, что хозяйка слишком долго беседует с молодым французом. Даниэлла прошла через зал и поднялась по лестнице на второй этаж, где в конце коридора располагались ее покои.Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, девушка в нерешительности остановилась. Эта комната когда-то принадлежала Леноре, и в ней мало что изменилось после ее смерти. Массивная кровать под балдахином располагалась по центру задней стены; гобеленовое покрывало на кровати и такие же драпировки на окнах оставались теми же, что и при матери. Комната была прямоугольной, с ковром и несколькими стульями перед камином, со стойкой бара, где стояли графины с вином и кубки, с рабочим столиком у окна.Когда Даниэлла приехала сюда из Гаристона, то первым делом приказала построить у дальней стены комнаты личный туалет и гардеробную. Недалеко от камина она поставила умывальник с высоким, очень дорогим зеркалом в богато инкрустированной оправе. На маленьком прикроватном столике лежали книги — любопытная смесь романтики и практики: девушка любила читать как романтические поэмы о приключениях и подвигах рыцарей, которые потоком хлынули во Францию из Италии и даже достигли Англии, так и труды по истории, строительству, разведению лошадей и домашних животных, а также книги по различным видам оружия. Подойдя к кровати, Даниэлла взяла в руки томик стихов о неразделенной любви и легла на кровать почитать его.В дверь тихо постучали, и она услышала, что кто-то зовет ее по имени. Это была Монтейн. Даниэлла быстро вскочила с кровати, подбежала к двери и, улыбаясь, распахнула ее. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, когда она увидела встревоженное лицо Монтейн.— Что случилось? — спросила Даниэлла.— Джайлз сказал мне, что вы завтра собираетесь на охоту, — последовал ответ.— Монтейн, вы же знаете, что я прекрасная наездница, — заметила Даниэлла, не скрывая удивления.― Даниэлла, я действительно очень обеспокоена, — сказала Монтейн, и ее хорошенькое личико еще более омрачилось. — Эти набеги на Гасконь… Так называемые благородные рыцари под предводительством своего графа жестоко насилуют женщин, избивают и вырезают мужчин.— Это просто сплетни! Не могу поверить, чтобы они были такими жестокими, — возразила Даниэлла, которая не могла себе представить, чтобы Симон вел себя подобным образом. — Не стоит так волноваться, Монтейн. Они не решатся прийти сюда, а если все же осмелятся, то бояться нечего — крепость укреплена прекрасно и выдержит любую осаду.— В этом-то и дело, графиня. Крепость надежно защищена, и вам лучше оставаться в ее стенах.— Монтейн, я отправляюсь на охоту в сопровождении опытных рыцарей.— Таких, как Симон! — презрительно воскликнула Монтейн.Даниэлла нахмурилась.— Мне казалось, что Симон вам нравится.Монтейн ничего не ответила на это, а лишь сокрушенно покачала головой.— Если бы только я в свое время не ослабила подпругу…— Ослабила подпругу? О чем вы говорите?Взгляд красивых карих глаз Монтейн выражал сильную печаль.— Адриан Мак-Лахлан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131