— Это он здорово придумал! — похвалил президента Стерлинг. — Пошли, Брент, поздороваешься с ребятами. Ты многих знаешь — Клиффа Дерфилда, Крейга Хэмптона и еще нескольких. Старика Рейли убили у Манассаса, но нас еще много.
Взявшись за руки, отец и сыновья направились к костру.
* * *
Языки пламени угасали. Лагерь погрузился в беспокойный сон; бодрствовали только часовые и дозорные.
Стерлинг Макклейн, с преувеличенным вниманием рассматривая свою палатку, легонько толкнул брата в плечо:
— Брент.
— Что? — тихо отозвался тот.
— Ты знаешь, тут ходят слухи, что ты умыкнул у какого-то янки жену?
Брент невольно вздрогнул, как от удара.
— Это не слухи. Стерлинг. Это очень похоже на правду. Только я ее не умыкал, это сделал Рыжая Лисица. Потом янки снова ее отобрал, но она сбежала от него и вернулась ко мне.
Стерлинг тихонько присвистнул:
— Столько лет тебя не могла прибрать к рукам ни одна девица, а теперь ты спутался с замужней женщиной.
— Ее муж — настоящий зверь в человеческом обличье, Стерлинг. — Брент помолчал. — Она достойна лучшей участи. Я готов сделать для нее все, что будет угодно судьбе. Как только она получит развод, я женюсь на ней. — Испытывая неловкость, Брент снова помолчал. — Стерлинг, папа тоже все знает?
— Да.
— В этом деле нет ничего постыдного, Стерлинг. Я люблю ее, и меня совершенно не волнует, что будут болтать по этому поводу ханжи. Надеюсь только, что эти слухи не задели папину гордость.
Внезапно из темноты негромко прозвучал третий голос:
— Гордость твоего отца нисколько не задета, сынок. Я доверяю твоему чувству чести. Делай для этой женщины то, что считаешь правильным.
Брент улыбнулся в темноте южной ночи:
— Хорошо, па. Я обязательно поступлю так, как ты говоришь.
— Вот и хорошо, а теперь заткните свои молодые глотки и дайте старику немного вздремнуть. Болтаете, как леди за чашкой чаю на званом обеде, сынки. Спите.
* * *
Занимался серый, дождливый рассвет семнадцатого сентября. Кавалерии Джеба Стюарта было приказано прикрыть фланг Джексона, развернутый к Потомаку. Артиллеристам дали задание создать у противника видимость большого скопления пушек на этом участке фронта, для чего после каждого залпа пушкари должны были менять позиции.
К семи часам битва разгорелась с полной силой, смерть начала собирать свой щедрый урожай.
Люди сошлись в смертельной схватке на кукурузном поле — золотые початки и сочные зеленые стебли ждали хозяйской руки, но не дождались. Нет больше початков, и нет больше сочных зеленых, стеблей. Беспощадный артиллерийский огонь с обеих сторон сжег на этом поле всю зелень до самых корней.
Теперь оно было усеяно трупами. Там, где на рассвете гордо покачивали початками стебли кукурузы, лежали в уродливых позах тела в синих и серых мундирах.
Кавалерия сдерживала натиск союзного генерала Даблдея, который пытался овладеть дорогой на Хейгерстаун; путь янки преградила и артиллерия. Стоунуолл Джексон стоял с непоколебимым упорством, но потери просто ужасали.
Брент работал в поте лица, заряжая вместе с отцом и братом пушку. Для ведения огня требовался расчет из шести человек, и если один выбывал, скошенный пулей наступавшей пехоты янки, на его место тотчас же вставал другой. По команде отца они после нескольких выстрелов перекатывали пушку на новую позицию.
Стерлинг пытался шутить, стараясь не обращать внимания на все увеличивавшееся число трупов в серых и синих мундирах.
Брент устал. Болели натруженные мышцы, руки стали черными от пороха. Теперь-то он знал, что такое армия Северной Виргинии: эти люди не умеют отступать. Настоящие бойцы! И генералы отличались упорством, мужеством и стойкостью и готовы были бить любого противника, даже превосходящего их по численности. Казалось, эти люди способны сражаться почти без боеприпасов, только силой своей неисчерпаемой воли.
Было совсем неясно, кто одерживает победу. К полудню самый ожесточенный бой закипел у маленькой церквушки на краю поля. Конфедераты потеряли шесть тысяч человек, федералы — семь. Ужасающая статистика! И даже нечто большее, чем статистика. Это были убитые люди, густо усеявшие своими телами кукурузное поле.
— Что мы тут делаем, Брент? — устало спросил Стерлинг, вытирая с лица пот и оставляя на лбу черные следы пороха.
— Сражаемся за Конфедерацию, — без всякого выражения ответил Брент.
Стерлинг горько усмехнулся.
— Да, за Конфедерацию. Брент, мы начинали эту войну, чтобы сохранить права штатов. Конечно, рабство — очень спорное право, но есть и другие права, которые мы хотели сохранить. И что получилось? Вот я здесь, в Мэриленде, вокруг трупы, а мой дом захвачен, и я ничего не могу с этим поделать…
— Ложись, Стерлинг, — прохрипел Брент. Над головами братьев просвистело пушечное ядро и взорвалось совсем рядом, за спиной Стерлинга. Брент почувствовал, как его подхватила какая-то горячая, неимоверная сила и подбросила в воздух, крутя, словно былинку. Потом отпустила, и он тяжело грохнулся на землю. Секунду он лежал неподвижно, с трудом ловя пересохшими губами горячий, влажный воздух, наконец, смог пошевелиться. Кости целы. Однако вокруг клубился такой густой пороховой дым, что ничего нельзя было различить. Брент встал на колени и наугад пополз вперед, слыша со всех сторон крики раненых.
— Стерлинг! Па!
Дым начал потихоньку оседать, и тут Брент увидел брата. Изо рта Стерлинга вытекала тонкая струйка крови. Но не эта кровь привела Брента в неописуемый ужас. Руки Стерлинга были прижаты к животу, в котором зияла огромная рана, залитая кровью.
— Брент?
— Я здесь, Стерлинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139