Дверь была приоткрыта. То, что она увидела, заставило ее замереть в удивлении на пороге: полковник Роулингс-Тернер стоял рядом с креслом тети Пэн и поглаживал ее руку. В его глазах было нечто большее, чем просто забота джентльмена о немолодой леди.
– Успокойтесь же, успокойтесь, моя дорогая леди, – огорченным тоном говорил полковник. – Если бы я знал, что вас это известие так расстроит, то, поверьте, я бы никогда вам его не сообщил. Но все равно оно быстро облетит город, поэтому я и решил вам сообщить…
Миссис Девенпорт подняла глаза, полные слез, и посмотрела на него.
– Простите меня, – сказала она. – Я не настолько глупа. Я просто не смогла поверить, что завтра этот кошмар кончится. Так много людей погибло, столько несчастных солдат и офицеров…
Она замолчала, вытирая платком лицо.
– Вы все – такие… такие герои, – сдерживая рыдание, произнесла она. – Я даже не понимаю, как вам удавалось поддерживать наш дух в течение этих долгих ужасных недель. Не представляю…
Полковник издал горловой звук, нечто среднее между кашлем и смехом.
– Да нет же, – сказал он. – Совсем нет, что вы такое говорите… Я боюсь, что бывал с вами резок… Я бывал иногда несдержан. С моей стороны это просто непростительно. Да, просто непростительно!
Миссис Девенпорт улыбнулась сквозь слезы.
– Ерунда! – сказала она. – Я прекрасно понимаю ваши трудности и рада, что могла хоть немного облегчить вашу жизнь, помогая разрешить какие-то проблемы. Мы же все должны помогать друг другу. Она вытерла слезы и, спрятав носовой платок в рукав, продолжила: – А я не знаю, что бы я делала без ваших визитов. Тому, кто привык все делать сам, очень трудно отвыкать от этой привычки и полагаться на помощь других.
Прежде чем изумленная Джудит смогла прийти в себя, бравый полковник горячо схватил тетю за руку и нежно положил ее руку в свою ладонь. Затем он осторожно опустился в кресло рядом с ней.
– Простите мне, что я говорю это, – прерывающимся от волнения голосом начал он. – Но мне часто казалось, что вам не следует все делать самой. Любой женщине нужен кто-то, на кого она может положиться, на чьи плечи она может возложить заботу о себе, кто-то, кто может защитить ее. Миссис Девенпорт… Пэнси… Вы были одинокой слишком долго.
– Да, – ответила она тихо. – Да, это так. Полковник легко обнял ее за плечи, и она положила голову ему на плечо.
– Дорогая моя, – тихо продолжал полковник. – Мы оба пережили своих спутников жизни. А наши дети уже давно вылетели из гнезда. Мы остались одни.
Он вздохнул.
– Моя дорогая бедная жена так часто на долгое время оставалась одна, пока я служил в разных отдаленных гарнизонах, – продолжал он. – Я ее очень любил, и с тех пор, как она покинула этот мир, мне очень одиноко. Я думаю, что после того, как эта заваруха кончится, мне перед отставкой предоставят какую-нибудь спокойную бумажную работу, а потом я уйду в отставку. – Он внимательно посмотрел на миссис Девенпорт и проникновенно произнес:
– Я вам обещаю, у нас не будет долгих разлук. А мой дом в Котсуолде удивительно удобен, поверьте, Пэнси… Я всегда мечтал заняться там разведением овец. – Он снова погладил ее по руке и спросил: – Как вы на это смотрите?
Миссис Девенпорт слегка прищурилась.
– Реджинальд, вы что, просите меня, чтобы я взяла свои деньги, которые я вложила в золотые прииски на Трансваале и вложила их в ваших овец? – улыбаясь, спросила она.
Он откашлялся.
– Нет, это все ерунда, – взволнованно сказал он. – Нет, я вас прошу выйти за меня замуж.
И в этот момент Джудит заметила, как в голубых глазах тети блеснул тот прежний озорной огонек, какой часто вспыхивал в них до ее болезни.
– Если так, – бодро ответила она, – мой ответ – «да».
Удивленная и обрадованная, Джудит вернулась к себе в комнату.
«Я сейчас уже не нужна тетушке, – подумала Джудит. – Да и вряд ли понадоблюсь ей в будущем. Значит, когда вернусь в Ричмонд, мне придется жить вдвоем с матерью».
Но двадцать второго февраля армия Баллера, как планировалось, не вошла в осажденный город. Британские войска отчаянно пробирались по горам, окружавшим город, отстреливаясь от засевших там буров.
Это была все та же старая история – тысячи военных и вооруженных британцев были дезорганизованы горсткой фермеров, засевшей в горах. Англичане не знали эту страну, у них не было ни карт, ни малейшего представления о рельефе этой местности. Единственное, что они могли делать, – это брать приступом каждую гору, каждый холм, который вставал на их пути – изматывающее, кровопролитное занятие для усталых и деморализованных мужчин.
Прошло не менее шести дней, прежде чем буры, засевшие в горах и вокруг Ледисмита, поняли, что на этот раз они проиграли и им придется снять осаду и отступить. С самого раннего утра вокруг Ледисмита слышался скрип повозок и шум голосов. Голландцы двинулись на север, как когда-то уходили от англичан и их предки.
Но разочарование, постигшее жителей города на этой неделе, вымотало их нервы до предела. Люди уже не знали, что и подумать. А офицер, отвечавший за снабжение, уже стал рассчитывать паек на март, еще более скудный, чем в предыдущем месяце. Под этим он подвел черту в своем графике. В начале апреля, если не придет освобождение, они должны будут сдаться.
Передовой отряд кавалерии, появившийся в Ледисмите, был остановлен часовыми на окраине города:
– Стой, кто идет?
– Колонна генерала Баллера, – последовал ответ.
– Добро пожаловать, – с облегчением ответил часовой. – Мы никогда в жизни еще не были так чертовски обрадованы!
Кавалеристы генерала Баллера были поражены тем, что открылось их взору:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163