Она лежала под ним обессиленная, не способная пошевелиться. Блаженство проникало в нее с каждым размеренным движением его тела. Да, она развратная женщина, раз так охотно отвечает страстью на страсть.
Их любовная ночь закончилась с рассветом. Когда Джейн наконец проснулась, Эдвард стоял около постели уже одетый и готовый к отъезду. Он поцеловал ее, пообещав вернуться при первой же возможности, и ушел.
Джейн перевернулась на спину, потянулась и с удовольствием вздохнула. Как все было необычно! Ее тело и душа принадлежали только ему одному. Он стал для нее всем – ее миром, смыслом ее жизни.
Эдвард отсутствовал несколько ночей, и Джейн мучительно это переживала, ожидая, когда же он наконец вернется в Марчингтон-Хаус. Она проводила время с Энн, которая могла говорить только о Саймоне. Они гуляли по окрестным полям и садам, а однажды вместе с леди Марчингтон отправились в карете посмотреть достопримечательности.
Джейн подивилась массивности укреплений – сложенная из земли стена высотой в восемнадцать футов окружала город на одиннадцать миль. Весьма предусмотрительные сторонники парламента возвели ее на случай осады.
Лондон был по-прежнему красив и многолюден, хотя гражданская война ощущалась повсюду: по улицам маршировали обученные отряды граждан, в большом количестве слонялись раненые солдаты и нищие. Дамы старались ездить только по оживленным улицам и площадям и держаться вблизи вымощенных подъездов роскошных особняков, избегая лабиринта убогих узких переулков, где размещались полуразвалившиеся, грязные лачуги, населенные головорезами и скрывавшимися ворами.
Они посетили собор Святого Павла и набережную, где Джейн пришла в восторг от непрерывного движение кораблей по реке. Затем леди Марчингтон провела их прогуляться по Стрэнду и по Чаринг-Кроссу к Вестминстеру и раскинувшимся строениям дворца Уайтхолла, где находились королевский двор и правительство.
Когда они возвращались к себе в Кларкенуэлл, карета неожиданно дернулась и отъехала в сторону, пропуская длинную вереницу пленников. Для леди Марчингтон подобное зрелище стало уже обычным, так как захваченных в сражении часто пригоняли в Лондон и заключали в грязные, вонючие блокшивы на реке либо в городскую тюрьму.
Джейн и Энн были потрясены увиденным.
– Отвернитесь, девочки, – увещевала их леди Марчингтон. – С непривычки на такое трудно смотреть.
Но девушки не могли отвести глаз от этих бедняг. Связанные одной веревкой, пленники переступали босыми ногами по земле, стараясь не сбиваться с шага. Люди, стоящие на обочине, поносили их бранью, но были и такие, что глядели на них с жалостью и сочувствием.
Неожиданно Энн громко вскрикнула. Джейн посмотрела в ту сторону и в одном из пленников узнала Саймона – по светлым локонам, которые успели уже спутаться и испачкаться. Он стоял с опущенной головой, но не выглядел сломленным. Слезы заполнили глаза Джейн. Это были слезы гнева и отчаяния: после стольких попыток помочь ему вернуться в армию роялистов его все же поймали!
Саймон поднял, голову и вдруг увидел их. Его голубые глаза от удивления полезли на лоб. Он не мог ничего сказать, не мог даже коснуться руки Энн, ухватившейся за дверцу кареты. Но, верный своему характеру, он одарил их все той же веселой улыбкой. Леди Марчингтон, сообразив, что происходит, втащила Энн в карету.
– Если вы кого-то узнали, то не подавайте виду, иначе всем не поздоровится.
Но не успела леди Марчингтон договорить, как Энн выскочила из кареты и побежала по улице. Джейн едва успела догнать ее.
– Это был Саймон. Ты ведь узнала его, Джейн?
– Да, узнала.
– Я не могу видеть его в таком униженном состоянии. Надо пойти за ним, – задыхаясь, проговорила совершенно побелевшая Энн. – Я должна знать, куда его повели.
Оглядевшись, Джейн увидела всадника, охранявшего пленников, и подбежала к нему.
– Простите, не скажете ли вы, куда их ведут?
Солдат нагнулся и похотливо заглянул в хорошенькое личико.
– А зачем такой красотке это знать? Видно, один кавалер пришелся вам по душе, да? Правда, сейчас он, надо полагать, подурнел.
– Нет, что вы! – возразила она. – Мне просто интересно, куда их ведут.
– В Тауэр, – последовал ответ.
– В Тауэр! – дрожащим голосом прошептала подошедшая Энн и схватила подругу за руку. – О, Боже милостивый, я этого не вынесу. От одного названия веет жутью. Он так слаб – он не выживет там. Нам надо что-то сделать. Не можем же мы оставить его в таком страшном месте.
– Энн, мы что-нибудь придумаем, обещаю тебе. А теперь пойдем – мы не должны привлекать внимание. Леди Марчингтон права – глупо показывать всем, что ты знакома с кем-то из пленников.
В карете Джейн поспешно объяснила леди Марчингтон, что они знают одного из беглецов, но тут Энн разрыдалась, и леди Марчингтон стало совершенно ясно, что белокурый красивый узник – ее возлюбленный.
– Надо переговорить с Эдвардом. Он пользуется определенным влиянием, и если ваш знакомый – офицер, то его можно обменять или даже освободить под честное слово.
Энн со слезами посмотрела на тетку.
– Ох, нет, тетя. – Она задыхалась от рыданий. – Эдвард ничего не знает о моих отношениях с Саймоном. Он его не любит, а если узнает об этом, то наверняка оставит его в Тауэре навечно.
– Это правда, Джейн? Джейн кивнула.
– Боюсь, что да, леди Марчингтон. Эдвард не выносит Саймона.
Леди Марчингтон посерьезнела.
– Дело усложняется. Я всегда считала, что Эдвард умеет разбираться в людях. Вероятно, эта неприязнь возникла не без причины.
– Без причины! – закричала Энн. – Саймон – благородный человек, джентльмен, и я, я… люблю его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47