Думбадзе Нодар
Птичка
Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ
ПТИЧКА
Рассказ
Перевод З. Ахвледиани
Бедиа Чиквани чуть свет разбудил птичий голос. Птичка не пела, она то ли звала кого-то, то ли делилась с кем-то новостью.
- Золотой клюв, меду и сахарку тебе! - приветствовал Бедиа пташку, распахивая настежь окно. Потом стал по голосу искать птичку и увидел ее. На ветке росшего у ворот граба прыгала и щебетала черноголовка. Нет, не щебетала, а явно звала кого-то или делилась с кем-то новостью. Кого? С кем? Бедиа окинул внимательным взором все деревья во дворе, все колья в плетне, но вторую птичку так и не нашел. А черноголовка продолжала прыгать на ветке и без умолку лепетала что-то на своем птичьем языке.
- Что, черноголовка, с какими вестями пожаловала? - улыбнулся Бедиа, провожая взглядом перелетевшую с граба на гранатовое дерево птичку.
- Квист, квист, чирик, чирик, квист, чирик... - ответила птичка.
- Много я понимаю в твоих "квист-чириках"... Но золотого клюва я тебе все же желаю, - проговорил Бедиа и стал одеваться.
- Чр-р-р... Чирик, чирик, чик! - Черноголовка перелетела на орех.
- Да будет тебе! Понял я все - рассвело, солнце встало, день выдался погожий, и я должен встать и заняться делом... Так я и делаю. Что еще? Говори уж человеческим языком!
- Чирик, чирик, чик!
- А ну тебя с твоим чириканьем! - Бедиа взмахнул рукой. Птичка переменила место - уселась на кол, склонила голову набок, искоса взглянула на Бедиа и еще раз чирикнула:
- Чик-чирик!
Бедиа удивленно огляделся - "с кем это она тараторит?". Кругом не было ни одной птички, - "рехнулась пташка!".
Бедиа не спеша спустился во двор, подошел к кукурузному амбару, поднялся по приставленной лестнице, взял три желтых початка и, не сходя с лестницы, стал кормить кур и индюшек, со всех сторон сбежавшихся к амбару.
- Квист, квист, чик-чирик! - напомнила о себе черноголовка.
- Золотой клюв, золотой клюв, чего еще тебе? Есть хочется? Пожалуйста, угощайся, если не боишься подавиться.
Птичка приняла приглашение. Она без зазрения совести присоединилась к курам и индюшкам и клюнула зерно, но, не сладив с ним, тут же бросила его.
- А что я тебе говорил? - усмехнулся Бедиа. Он спустился с лестницы, вошел в кухню, достал из ларя сито, тряхнул несколько раз, собрал отруби и вернулся на двор - покормить черноголовку, но птички уже не было.
В полдень пришел почтальон Геронтий Цанава.
- Магарыч с тебя, уважаемый Бедиа! Телеграмма из Тбилиси, от сына!
- Что ему понадобилось?
- Прочти сам, тут все написано.
Бедиа взял из рук почтальона телеграмму, надел очки и громко прочел:
"Гульрипши Буденного восемь Бедна Чиквани тчк
Срочно вышли пятьсот рублей тчк Здоров тчк
целую твой Гванджи".
- Как ты сказал? Магарыч? Да тебя во двор не следовало впускать, да что поделаешь - профессия у тебя такая! - Бедиа небрежно надел телеграмму на торчавший в стене гвоздь и направился в кухню за вином. Геронтий Цанава присел на стульчик и в ожидании угощения с удовольствием провел рукой по усам.
Бедиа появился с початым кувшином "изабеллы" в руке, налил только Геронтию.
- Видать, отличное у тебя вино, уважаемый Бедиа, коли так бережешь его... - произнес с нескрываемой иронией Геронтий и встал, готовясь произнести тост.
- Ну и язык же у тебя, Геронтий Цанава! Ты сперва попробуй вино, а потом изливай свой яд! А может, такого вина нет во всей округе, а? - И чтобы придать своим словам больше убедительности, Бедиа налил себе.
- Что ж, выпьем, коли так... Дай бог этому дому всего доброго и хорошего, обилия продуктов и здоровья, а остальным вы лично наделены богато, уважаемый Бедиа, побольше бы таких, как вы, добрых людей на побережье Черного моря, и вечная память вашей дорогой супруге, уважаемой Эсме, которая, так сказать, не дожила до счастья своего сына, но вы для вашего дома и отец и мать, за здоровье надежды этого дома, нашего маленького Гванджи! - выпалил одним духом Геронтий и опрокинул в рот стакан.
- Спасибо! - поблагодарил Бедиа.
Геронтий выждал, пока выпитое вино добралось до желудка, потом воздел к небу руки и глаза.
- Стыд и срам тебе, Бедиа Чиквани!.. Боже мой, пошло насмарку мое месячное лечение в Карловых Варах!..
- Ты что, белены объелся, Геронтий Цанава? - насторожился Бедиа.
- Друг я тебе или враг, Бедиа Чиквани? Насилу удалось сбить сахар до нормы, а ты напоил меня настоянной на сахаре гадостью! Что мне теперь делать?!
- За такую телеграмму тебя следовало стрихнином напоить!
- Если это пойло ты считаешь лучше стрихнина, то заблуждаешься, Бедиа Чиквани! - проговорил Геронтий и сам налил себе второй стакан.
- Чирик-чирик, квист, чирик, чик-чик! - встрепенулась вдруг в плетне черноголовка.
- Получил, получил добрую весть, радуйся! Пришли, говорит, пятьсот рублей... Копейка в копейку... Об этом ты чирикала все утро, да? Фу, чтоб тебя!..
- С кем ты разговариваешь, Бедиа? - удивился Геронтий.
- Да с птичкой! Как заладила с утра - "чирик" да "чирик". Вот и начирикала пятьсот целковых! - Бедиа в сердцах замахнулся на птичку. Та вспорхнула, перелетела на ель.
- Чирик, чирик, чик!
- Я тебе дам "чик-чик"! Пошла к черту? - рассердился Бедиа.
- Да ты, вижу, понимаешь птичий язык! О чем это она? - рассмеялся Геронтий.
- Спроси сам - узнаешь!
- Чего тебе, птичка? - спросил Геронтий.
- Чирик, чик! - ответила черноголовка.
- Не может быть! - удивился Геронтий и налил себе третий стакан.
- А ну, катитесь отсюда оба, пока целы! - Бедна нагнулся за камнем. Птичка улетела.
- Брось камень, Бедиа Чиквани! Я не птичка, летать не горазд, а идти иду, видишь? - Геронтий осушил третий стакан и направился к воротам.
- С такой телеграммой на лучшее вино не рассчитывай, Геронтий дорогой, так что впредь не утруждай себя, позвони прямо с почты и передай содержание.
1 2 3