.. - Гудули улыбнулся. - Что же это получается? Топтались на месте?.. Много же мы исходили! Ау, какую сеть сплели!.. Не жалуюсь! Я благодарю вас и за то, что вы все эти сто лет без устали носили меня по дворам, по соседям, по селу... Спасибо, большое вам спасибо! Гудули еще раз погладил колени.
В восемь часов утра 28 ноября 1970 года Гудули Бережиани исполнилось сто лет. Вспомнил об этом старик, и сердце его судорожно затрепыхалось, словно пойманная пташка. Гудули испугался. Такое было с ним в дни молодости - перед соревнованием в стрельбе или во время скачек, когда он садился на коня. Бывало так и перед началом состязаний по борьбе, где неизменными его соперниками были братья-близнецы Керкадзе, а неизменным зрителем - их сестра Талико. Тогда точно так прыгало и трепетало его молодое сильное сердце. А теперь Гудули испугался. Он схватился рукой за грудь и замер... Вся мудрость пробежала перед глазами Гудули за эти несколько минут... А потом все стало на свои места. Сердце улеглось, успокоилось и продолжало свою обыкновенную, размеренную и невидимую работу. Гудули вздохнул полной грудью и почувствовал, как его легкие наполнились прохладным чистым воздухом. Он с облегчением вытер рукавом выступивший на лбу пот, еще раз вздохнул и улыбнулся.
- Благодарю тебя, большое тебе спасибо! - сказал он и ласково погладил свое сердце.
Гудули спустился во двор, по тропинке проковылял к груше и уселся в ее тени. Уча неотступно следовал за ним.
- Разве груше не больно? - спросил Уча, вытаскивая из дерева воткнутый в него острием топор.
"Началось, - подумал Гудули, - теперь только успевай отвечать на его вопросы!.."
- Ну, дорогой, если уж и деревья начнут испытывать боль от топора, пропал тогда человек - никогда не искупить ему свои грехи!
Гудули ждал нового вопроса, но Уча молчал. Он осторожно провел пальцем по отточенному лезвию топора и проговорил про себя:
- Конечо, больно. Еще как больно!
Гудули подозвал мальчика, усадил рядом с собой, положил руку на его огненно-рыжую голову и тихо сказал:
- Уча, сегодня твоему деду Гудули исполнилось сто лет.
Уча недоверчиво взглянул на старика и рассмеялся.
- Что ты ржешь, сопляк?
- Да разве и в прошлом, и в позапрошлом году тебе не было сто лет?
- Сукин сын! Как это в позапрошлом году могло быть мне сто лет?!
- А сколько?
- Сколько! В прошлом году было девяносто девять, в позапрошлом девяносто восемь! А сегодня стало сто!
- Да ну! Ты всегда был таким!
- Болван! Всегда таким пусть будет твой отец!
- Мама говорит, что тебе возраст не прибавляется и не убавляется... "Этот старый хрыч, говорит, остановил время".
Гудули посмотрел в улыбающиеся глаза мальчика и увидел в них свое улетевшее безвозвратное детство... Он отвел взор и глухо спросил:
- А не говорит она - смерть, мол, не берет старого черта?
- Говорит.
- Значит, я остановил время, да? Так она сказала?
- Так.
- Эх, дорогой мой, остановить время не в силах даже сто пар буйволов!
- А кто же может остановить его?
- Никто. Настанет, наверно, день, и время само остановится...
Уча лег на спину.
- Гляди, солнце и луна вместе на небе! - воскликнул он.
- Видел, видел, сынок!
- А как же это - солнце и луна, и вдруг вместе?
"С ума меня сведет этот бездельник!" - подумал Гудули.
- Ну, скажи, как это, а? - не отставал Уча.
- А вот так: небо - это божье око, и оно вмещает все - и день и ночь! - объяснил Гудули.
- Как божье око?
- О-о-о, отстань ради бога! - рассердился Гудули.
- Скажи - как?!
Гудули прошиб горячий пот.
- Слушай: есть у тебя глаза?
- А как же!
- А ну закрой их! Быстро!.. Что ты видишь?
- Ничего. Темно!
- Открой!.. А теперь?
- Теперь светло!
- Ну вот. Так и божье око: оно видит одновременно и ночь и день.
- Так то бог, а то я! - присел Уча. - Разве мы одно и то же?
- Конечно, сынок, одно и то же! Весь этот мир принадлежит тебе! Гудули крепко обнял и привлек к себе мальчика. Тот хотел спросить еще что-то, но Гудули, опередив Учу, закрыл ему рот рукой:
- Ни слова больше, иначе убью тебя и себя тоже!
Уча вырвался из объятий старика и, скроив жалкую рожу, попросил:
- Один, только один вопрос! Последний!
- Ну, давай!
- Утром мама сказала, что мой папа мерзавец, сволочь, негодяй и сукин сын и что для нас он все равно что умер... Это правда?
У Гудули пересохло во рту.
- Правда, сынок... - проговорил он и вдруг спохватился: - Но ты не должен повторять этих слов! Как-никак он твой отец!
- А почему правда?
- Да потому, что человек, бросивший такого сына, как ты, он и есть сволочь!
Уча молча встал и направился к воротам.
"Не должен был я говорить этого! - пожалел Гудули. - Мальчику отец кажется ангелом... Откуда ему знать, какой он подлец!"
- Уча! - крикнул Гудули.
Уча шел не оглядываясь.
- Уча, вернись, сынок!
Уча остановился.
- Слушай меня, сынок! Твой отец не сволочь, а Тариэл, Автандил и Фридон, вместе взятые! Ты что, шуток не понимаешь?
Уча подозрительно, исподлобья взглянул на Гудули.
- Иди, иди ко мне, сыночек! - ласково помахал рукой старик.
И вдруг Гудули остолбенел... Сперва он решил, что это ему показалось... Но когда он совершенно отчетливо, с потрясающей ясностью ощутил, как между его ног растекается предательское тепло, - Гудули понял: наступило начало конца.
- Боже, не делай этого! - взмолился Гудули. Но бог был неумолим. Теплая влажность проникала все ниже и ниже...
- Уча, помоги мне! - невольно вырвался у Гудули слабый хрип. И пока мальчик бежал к нему, он опустился на колени и горько зарыдал.
Прошел час. Гудули пришел в себя.
- Ты теперь ступай домой, сынок...
- Я позову маму!
- Нет, не надо, сынок! Иди домой!
- Я скажу маме!
- Да нет, не нужно!
1 2 3 4 5