Дай-ка оружие. Пусть полежит у меня в сейфе.
- Ух, Моисей, была бы моя воля!.. - Кукарача достал из внутреннего кармана пистолет и положил его перед Сабашвили.
- Не огрызайся! Пятнадцать суток пройдут быстро... О лекарствах и пище позабочусь лично, - обнадежил Давид Кукарачу.
Лейтенант ушел. И на пятнадцать дней квартал лишился своего инспектора...
А Моисей? Моисей с металлическими фиксаторами на челюсти месяц пролежал в Михайловской больнице, и в течение этого месяца дражайшая его супруга трижды в день кормила его с серебряной ложки рисовой кашей.
Выписавшись из больницы, Моисей на старую квартиру уже не вернулся. Красильня, а с ней и цирковые представления с участием Моисея и его домочадцев были упразднены.
Мы скатились вниз по тропинке вдоль правого устоя моста имени Челюскинцев и спустя пять минут были на берегу Мтквари.
В Тбилиси стояла адская жара. Над берегом колыхалось знойное марево.
Мы быстро разделись и бросились в воду. Кучико - старший среди нас плавал отлично. Я, Дуду и Ирача не отставали от него. Лишь Костя-грек, недавно научившийся плавать, смешно барахтался в воде, размахивая руками и поднимая вокруг себя фонтаны брызг.
- Ну, как я плаваю? - обратился он к нам.
- Утром при умывании надевай на себя спасательный круг, иначе утонешь! - посоветовал ему Дуду.
- Ну, айда на тот берег! - Кто может - за мной! - крикнул Кучико и поплыл.
После продолжительной засухи уровень воды в Мтквари был значительно ниже обычного, поэтому мы смело последовали за Кучико. Достигнув середины реки, я оглянулся и вскрикнул: за мной плыл Костя-грек! Зарывшись головой в воду, он бил руками и ногами с таким остервенением, словно дрался сразу с девятью противниками. Я сообразил, что упреками и выговорами мог лишь напугать его, поэтому крикнул бодро:
- Давай, Костя, жми! Я здесь!
Костя приподнял голову и тут же скрылся в воде. Я успел перехватить его умоляющий взгляд, увидеть его перекощенное от испуга лицо и понял, что он тонет.
- Э-е-ей, ребята, помогите-е-е! - заорал я. - Костя то-о-о-нет!
- Где-е-е? - отозвался сразу же Кучико и повернул обратно, но Кости уже не было видно.
- Ныряйте! - крикнул Кучико, и нырнул сам.
Костя исчез. Мы неслись вниз по течению и уже доплыли до места, где вода была мельче и мы могли стоять на ногах. И вдруг шагах в десяти от себя мы увидели Костю. Его голова на мгновение показалась из воды, раскрытом ртом судорожно глотнула воздух и вновь скрылась.
- Вот он! Помогите-е-е! - заорали мы вместе.
- Держитесь! - услышали мы чей-то громкий голос и увидели человека, пробивавшегося по горло в воде. Он настиг Костю, схватил его, прижал к груди, упал, на миг скрылся под водой вместе со своей ношей, но тут же поднялся, подхватил Костю и стал медленно, шаг за шагом приближаться к берегу.
- Кукарача! - вырвался у нас изумленный крик. - Помоги, Кукарача!
- Помогите мне сами, бродяги! Я же не умею плавать!
Но опасность ему не угрожала. Через несколько минут мы благополучно добрались до берега. Не переводя дыхания, Кукарача ухватил Костю за ноги, поднял его и выкачал из него ведро воды. Потом он уложил незадачливого пловца на гальку и сам уселся рядом с ним. Мы расположились вокруг.
Прошла минута, другая, третья... Костя застонал, зашевелился и открыл глаза.
- Очнулся, герой? Ну, как ты? - спросил Кукарача.
Узнав лейтенанта, Костя в испуге зажмурился и громче застонал.
- Это я! Взгляни-ка еще раз! - Кукарача пальцем оттянул веко Кости. Узнаешь?
Костя молчал. Кукарача встал, снял пояс, расстегнул воротник. Мы, как по команде, стали одеваться.
- Отставить! - приказал Кукарача. Мы беспрекословно подчинились. Он собрал в кучу нашу одежду. - Становись по росту!
- Кукарача, отдай хоть трусы! - заскулил Кучико.
- Я кому сказал!
Прикрываясь руками, мы выстроились в шеренгу - Кучико, затем Ирача, Дуду, я. Костя-грек все еще лежал навзничь. Оберегая его мозги от солнечного удара, Кукарача накинул ему на голову чью-то рубашку. Потом уселся на большой валун и окинул нас критическим взглядом.
- Кто из вас самый авторитетный осел - выходи! - распорядился он.
К кому относилась эта лестная характеристика, отлично понимал каждый из нас и лучше всех сам Кучико. На всякий случай он покосился на нас авось найдется желающий первенства, но не найдя такового, нехотя приблизился к Кукараче.
- Опусти руки!
Кучико смутился, покраснел, но ослушаться не посмел. У Кукарачи дрогнул в улыбке уголок рта, словно он отгонял муху. Он протянул Кучико ногу.
- Ну-ка, помоги скинуть сапог!
Кучико, ожидавший разноса, а может быть, и чего-либо похуже, стремглав бросился выполнять приказание лейтенанта и стал стягивать сапог с его ноги с таким рвением, что вместе с сапогом опрокинулся назад. Вскочив, он тут же ухватился за второй сапог.
- Полегче, медведь, ногу оторвешь! - рассмеялся Кукарача.
Мы вздохнули с облегчением - "пронесло!".
Кукарача скинул гимнастерку, извлек из ее кармана три слипшиеся трехрублевые бумажки, осторожно отделил их друг от друга, разложил на камнях и прикрыл сверху камушками. Затем вынул из другого кармана размокшее удостоверение, развернул, с сожалением покачал головой, положил его рядом с трехрублевками и пробормотал про себя:
- Разберись теперь, кто ты такой - Тушурашвили или Чибурданидзе! Потом прикрикнул на нас: - Чего рты разинули? Выжмите гимнастерку! И вот это! - И он бросил нам брюки, а сам стал выжимать майку.
Мы готовы были выжать одежду всего населения Тбилиси, лишь бы задобрить лейтенанта.
- Осторожно! Порвете, чего доброго! Думаете, мне выдадут новую форму?
Потом Кукарача извлек из кобуры наган, высыпал патроны и разложил их по одному на камнях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20