- Как же он их бил?
- Стрелял из рогатки!
- Ва-а!
- Теперь, если учесть, что вставить каждое стекло стоит три - пять рублей, в среднем четыре рубля, то получится, что он причинял городу убыток
5475
x
4
------
21900
в двадцать одну тысячу девятьсот рублей новыми деньгами. Это, брат, годовой бюджет некоторых районов!.. Наконец поймали его и опять поместили в сумасшедший дом. На сей раз продержали его долго. Ждал он месяц, другой, третий, год, - видит, плохо дело, не выпускают. Пошел тогда он к врачам и спросил:
- Что вы собираетесь делать со мной дальше?
- А что ты сам собираешься делать? - спросили врачи. - Как ты себя чувствуешь?
- Я всегда чувствовал себя хорошо, а теперь - просто отлично! обрадовал он врачей.
- Вот и прекрасно! Покажем тебя главному врачу.
- Здравствуйте! - поздоровался главврач.
- Здравствуйте! - ответил сумасшедший.
- Как вы себя чувствуете, дорогой? - участливо поинтересовался главврач.
- Благодарю вас, хорошо. А вы как себя чувствуете? - вежливо спросил главврача сумасшедший.
- Спасибо... Как вы поступите, если мы вас сейчас отпустим домой? спросил главврач.
- Так же, как и вы! - ответил сумасшедший.
- То есть? - заинтересовался главврач.
- Пойду домой! - объяснил сумасшедший.
- Слышите? - обернулся главврач к врачам.
- А дальше?
- Поступлю на работу, подыщу себе место этак рублей на четыреста пятьсот в месяц - больше мне не нужно, человек я одинокий - и заживу спокойно.
- Да кто же тебе, дураку, даст такое место! - удивился главврач.
- Почему же, уважаемый? - обиделся сумасшедший. - Чем я хуже других дураков?
- Да нет, ничуть не хуже! - поправился главврач.
- Потом я женюсь! - продолжал сумасшедший.
- Молодец! - одобрил главврач. - Дальше?
- Справлю свадьбу.
- Потом?
- Потом... - Сумасшедший смутился. - Потом, когда разойдутся гости, отведу жену в спальню, погашу свет...
- Понятно, понятно! - прервал его главврач.
- Что вам понятно, уважаемый? - спросил удивленно сумасшедший.
- Достаточно... Дальше уже неинтересно! - улыбнулся главврач.
- Что вы, уважаемый! Интересное только начинается!
- Нет, нет! Не нужно! - всполошился главврач, беспокойно поглядывая на врачей-женщин. Но остановить сумасшедшего было уже нельзя.
- Когда разойдутся гости, - продолжал он, - отведу жену в спальню, погашу свет, уложу ее в постель...
- Потом, потом?! - подскочил Шошиа.
- Сниму с нее платье, сорочку, трусы, вытяну из них резинку, сделаю себе рогатку и пойду бить стекла!
- Тьфу! Мерзавец! Дурак! Испортил все дело! - Шошиа был вне себя от досады.
- Ничего, Шошиа, он получил свое, - отправили обратно в палату! успокоил я Шошиа.
- Потом?
- Потом, спустя год, выяснилось, что наш сумасшедший был в сговоре со стекольщиком. Вот и все!..
- А при чем тут я? - спросил Шошиа.
- При том, что каждый раз, о чем бы ты ни говорил, в конце концов ты сворачиваешь на то, как прогонишь жену и женишься на Сиран! - объяснил я.
- Все равно прогоню! - вздохнул Шошиа...
ВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Сон заключенного должен походить на рай. И пусть в этом раю поют канарейки... Сон заключенного должен походить на мечту - пеструю и красивую, как радуга, - не так ли, Шошиа?
Во сне ему должна сниться возлюбленная - краса несказанная, прильнувшая к его груди, - не так ли, Шошиа?
Во сне он должен быть вольным, как орел, и гордо парить над миром, широко расправив крылья, - не так ли, Шошиа?
Ложем ему должны служить цветы, подушкой - луна, а покрывалом звездное небо, - не так ли, Шошиа?
Он должен увидеть во сне такое, чтобы ему не захотелось просыпаться, - не так ли, Шошиа?
Во сне человек должен стать солнцем, чтоб, плывя по небу, согревать землю и людей, - не так ли, Шошиа? И это солнце должно полыхать, как факел! Не так ли, Шошиа?
Но если и во сне я сижу в тюрьме, слышу твое хныканье, и во сне меня кусают клопы, и во сне я вижу через отверстие в двери настороженный глаз надзирателя, ем тюремную пищу и жду, когда возвестит о моей судьбе зажатый в руке следователя колокольчик, - то что же это за сон? Ведь такой сон ничем не отличается от яви. Не так ли, Шошиа?
Вот и сейчас во сне я вижу тебя. Ты сидишь на своей галерке, смотришь в окошко, поешь свои песни и мечтаешь превратиться в скворца и улететь. А как же я? Неужели ты оставишь меня одного? Не улетай, Шошиа!
Шошиа отрицательно покачал головой:
- Не могу больше, Заза! Душа истомилась! Иссякли мои силы!
- Не губи меня, Шошиа! Не покидай меня!
- Я должен улететь, Заза!
- Не улетай, Шошиа!
- Не могу больше! Завтра начинается суд... Я не вынесу этой муки!
- Как же ты улетишь, ведь ты не птица?
- Улечу! Захочу - и превращусь в птицу!
- Дуралей ты, Шошиа!
- Захочу - и превращусь в птицу! Хочешь, я и тебя превращу в птицу?
- Зачем мне быть птицей, я ведь человек!
- Ну, так гляди!
Шошиа спустился с окна, стал спиной к стене, развел руки в стороны и сделался похож на распятого на кресте Христа. Долго он стоял так, а потом стал постепенно уменьшаться.
- Что ты делаешь, Шошиа? - воскликнул я в ужасе.
Он лишь хитро улыбался в ответ, становясь между тем все меньше и меньше.
- Шошиа, не надо, Шошиа!
Я с плачем и криком бросился к двери и заколотил в нее кулаками. Напрасно! Кругом стояла такая могильная тишина, словно и эта тюрьма, и этот город, и весь мир затонули в воде. А Шошиа все уменьшается. Вот он уже стал не больше моего кулака.
- Шошиа!
И вдруг Шошиа превратился в скворца. Скворец легко перепорхнул с нар на нижний оконный откос и оттуда взглянул на меня, по-птичьи склонив голову набок.
- Что ты наделал, Шошиа!
Скворец свободно пролез сквозь оконную решетку и теперь уже снаружи глядел на меня, словно приглашая последовать за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49