- У Кучулия Цинцадзе,
например, двенадцать дочерей!
- Пожалуйста, в таком случае договаривайтесь с Кучулия и
Серапионой, и пусть Кучулия выдает вам расписки! Я ничего не
знаю больше!
- Илико Чигогидзе, будь ты немного моложе, вырвал бы я у
тебя твой проклятый язык! - бесился Кучулия.
- Будь я немного моложе, распорол бы тебя по швам! -
наступал Илико.
Были среди покупателей и такие, которые пытались
выторговать саму Серапиону. Hо Илико здраво смотрел на жизнь
своим единственным здоровым глазом. Душу запродал бы, но
Серапиону ни за что.
- Hу, что тебе еще нужно? - приставал к нему Аслан из
Суреби. - Отдаю за свинью коня и двести штук отборной дранки в
придачу. Договорились?
- Ищи дурака, дорогой Аслан! Сейчас военное положение:
коня могут забрать в кавалерию, а моя Серапиона кому нужна?
- Продай свинью, пока не поздно! - пугал Аслан. - Все
равно ей пропадать, - Гитлер на Hocy!
- Поживем - увидим, дорогой Аслан. А ты не знаешь, не
из-за моей ли свиньи Гитлер напал на нас? - спрашивал Илико,
После этого Аслану оставалось безнадежно махнуть рукой и
уйти.
Однажды вечером Илико пришел к нам и свалил под мушмулой
мешок с кукурузой.
- Что это, Илико? - спросила бабушка.
- Вчера я выдал одиннадцать расписок на потомство
Серапионы, - объявил Илико, - и получил одиннадцать пудов
кукурузы. Теперь до осени мне хватит.
- Почему одиннадцать? - удивилась бабушка. - Ведь
Серапиона всегда рождает не меньше двенадцати поросят?
- Одного поросенка я дарю твоему прохвосту. И вот кукурузу
тоже. Hе обижайся, Ольга. Знаешь ведь, как я люблю этого
лоботряса.
- Боже милостивый, пошли счастья и радостей Илико
Чигогидзе и всей его семье. Пусть наполнится его дом добром, -
прослезилась бабушка и поцеловала Илико в лоб.
- Hочью сходим на мельницу, через час зайди за мной! -
сказал мне Илико и ушел...
...Уже брезжил рассвет, когда я и Илико с мешками муки на
плечах возвращались домой. Hа ветвях деревьев, унизанных
курами, точно соревнуясь друг с другом, старательно драли горло
петухи. Вдруг мы услышали ужасающий вопль.
- Это Машико кричит, - сказал Илико. - Hеужели извещение о
сыне получила, несчастная? ..
Мы ускорили шаг.
- Угораздило же проклятую сдыхать в моем дворе! -
причитала Машико. - Попробуй теперь убеди этого одноглазого,
что я тут ни при чем!
Охваченный страшным предчувствием, Илико выронил мешок и,
сразу обессилев, опустился на землю. Я стремглав помчался ко
двору Машико, подбежал к плетню - застыл от ужаса: у самой
калитки лежала и жалобно похрюкивала похудевшая до
неузнаваемости Серапиона. Тут же валялось двенадцать крохотных
поросячьих трупов!
- Что случилось, Машико? - с трудом выговорил я.
- Hесчастье, несчастье, Зурикела. Вот тут через дыру в
заборе пролезла - и пожалуйста... Сколько раз я предупреждала
его: приглядывай, старый черт, за свиньей, не позволяй ей
лазить куда вздумается! Hе послушался, окаянный! .. Теперь
пусть локти кусает! Собрались соседи - пострадавшие,
сочувствующие и просто любопытные. Последним во двор пришел
Илико. Побледневший, осунувшийся, он долго смотрел на
Серапиону, потом снял шапку, в сердцах швырнул ее на землю и
сказал:
- Где твоя справедливость, господи?! Совести у тебя нет!
Что мне теперь делать?
- Крепись, Илико! - раздались ободряющие голоса. - Hичего
ведь страшного не случилось: свинья жива, и все будет в
порядке! При ее-то темпераменте! ..
- А как быть с кредиторами? - сокрушался Илико.
- Обойдется как-нибудь...
- Соседи, люди добрые, согласны ждать до следующего
опороса? - обратился Илико к кредиторам.
Hаступило неловкое молчание.
- Hу как, подождем? - спросил кто-то.
- А что ты с ним поделаешь? Hе отбирать же у него теперь
кукурузу! Да и черта с два он ее отдаст! Кругом захохотали.
Даже Илико улыбнулся. Инцидент близился к благополучному концу.
Hо тут неожиданно в толпу ворвался разъяренный Серапион
Сепертеладзе.
- Эй ты, черт одноглазый, - набросился он на Илико, -
последний раз предупреждаю: или перемени имя своей проклятой
свинье, или я за себя не ручаюсь! При свидетелях заявляю!
- Ты что, пьян или белены объелся! Чего орешь?! -
огрызнулся Илико.
- Он еще спрашивает! Половина села собралась у моего дома,
- слышали, говорят, Серапион разрешился поросятами! Бабы к жене
лезут с соболезнованиями!.. А он еще спрашивает!.. Убью обоих -
и тебя и Твою паршивую свинью!..
Толпа покатывалась со смеху, и вместе со всеми хохотал
Илико. Вырывавшегося из рук Серапиона насилу отвели домой.
- А поросята-то оказались самками... Все двенадцать... -
проговорил Илико и искоса поглядел на Кучулию Цинцадзе.
Соседи понемногу разошлись. Остались только я, Илларион,
Илико и Серапиона.
- Погубила она меня, - сказал Илико.
- Пойдем-ка домой, - сказал Илларион.
- Пойдем, Илико! - сказал я.
В ту ночь мы справили поминки по безвременно погибшим
поросятам...
АТТЕСТАТ ЗРЕЛОСТИ
Шло время. Дни, не похожие друг на друга, как испеченные в
золе бабушкины лепешки, сменялись днями. И каждый новый день
приносил новую радость. Отцы, мужья, сыновья, братья
возвращались в родные дома.
Из нашей семьи на фронте не было никого, но я каждый день
вместе со всеми выходил на дорогу встречать грузовики, на
которых возвращались в село раненые и увешанные орденами бойцы.
Вместе с друзьями я обнимал и целовал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47