ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Но Эрве не угнетатель, — тихо, настойчиво возразила Алисон. — Он не причинил тебе зла.
— Позволь не согласиться с тобой, красавица моя. Полковник — олицетворение французской тирании. Он не только командир высокого ранга, но и глава Бюро, которое по самой природе своей предназначено для уничтожения нашего народа.
Алисон прикусила губу, пытаясь сообразить, как лучше убедить Джафара. Она знала, что Эрве не унаследовал жестокости своих предшественников, не поддерживает чересчур резких мер французского правительства по отношению к туземному населению, таких, как конфискация арабских земель за малейшие нарушения законов завоевателей. В беседах с Алисон Эрве не раз осуждал политику «выжженной земли», поджоги урожаев и домов тех, кого подозревали в поддержке Абдель Кадера. Девушка могла лишь восхищаться твердой решимостью Эрве улучшить участь покоренных арабов и берберов.
— По-моему, ты несправедливо осуждаешь его. С самого своего приезда Эрве делал все возможное, чтобы помочь твоему народу. Он постоянно спорит с чиновниками и добивается, чтобы поселенцам запретили изгонять мусульман с принадлежащих им земель.
Она спиной ощутила, как напряглись мышцы на руках Джафара, явно пытавшегося сдержаться.
— Даже если это и правда, ничего не изменится. У меня личные счеты с полковником.
— Не с ним, а с его отцом, но тот умер! Кроме того, сомневаюсь, чтобы он был доволен сейчас своим сыном. Эрве — полная ему противоположность как по характеру, так и по моральным принципам.
Джафар ничего не ответил. Алисон обернулась, чтобы взглянуть на него.
— Ты говорил о своей религии. Ну а моя учит, что любовь и прощение стоят выше ненависти и мести. То, что сделал его отец, — ужасно, но, убив Эрве, ты не воскресишь родителей. Неужели не можешь похоронить прошлое?
Джафар мрачно покачал головой, глядя в широко открытые, беззащитные глаза Алисон.
— Значит, ты так сильно его любишь? — невольно вырвалось у него.
В глубине серых озер мелькнуло удивление, но Джафар молча, с каким-то странным трепетом ждал ее ответа, не желая признать, как это важно для него.
— Это так важно для тебя? — почти шепотом спросила она?
«Да, да, именно!» — хотелось крикнуть Джафару. При мысли об этой женщине, отдавшей любовь его заклятому врагу, змея ревности и отчаяния ужалила его в самое сердце. Она не имеет права любить другого так глубоко. Она принадлежит ему!
Неистовая сила собственнического инстинкта потрясла Джафара. Никогда еще он не встречал женщину, которой хотел бы так сильно завладеть. Последние семь лет он посвятил борьбе за освобождение своего народа и редко имел возможность удовлетворять свои чувственные порывы, да к тому же не думал о необходимости иметь сыновей, которые могли бы пойти по его стопам и стать вождями племени. Вопреки традиции он не завел гарема, не имел ни жен, ни наложниц и развлекался лишь со знойными куртизанками из соседнего племени Бен Аммер или арабскими красотками бедуинов-кочевников, никогда не задерживаясь надолго, не позволяя им наскучить ему или преследовать ревностью и хитрыми уловками, рассчитанными на то, чтобы привлечь внимание щедрого берберского вождя.
Алисон Викери оказалась единственной, которой Джафар хотел обладать. Но не так, как принято среди соотечественников. Хотя берберы позволяют куда больше свободы своим женам, чем арабы, однако в восточной культуре женщина рассматривается лишь как предмет наслаждения и годится, кроме этого, лишь на то, чтобы рожать детей. Но Алисон значила для него так много! Он чувствовал, ощущал, что она может коснуться потаенных сторон его души, понять, может быть, утешить, дать столько наслаждения, как ни одна женщина в мире.
Джафар дотянулся до локона, спадавшего на плечи, осторожно погладил. Волосы почти высохли и сладко пахли травами, которые Джафар добавлял в воду.
Он ощутил новый прилив желания. Стоило лишь взглянуть на Алисон, и Джафар изнывал от нетерпения поскорее припасть к этим губам, овладеть этим нежным телом. Она будет любить его безудержно, неистово, как гордая соколица, если придет по собственной воле. По собственной. И он хотел этого больше всего на свете, если не считать жажды мести, хотел видеть на лице девушки ту же любовь и преданность, с которой смотрела его мать на отца, хотел глядеть в затуманенные страстью глаза, день за днем наблюдать, как ее живот набухает его младенцем…
Грудь Джафара неожиданно сдавило свинцовой лентой, перед глазами стояло ослепительное видение. Его ребенок. Сыновья, которые унаследуют от матери неукротимое мужество. Дочери, которые будут обладать таким же страстным и независимым характером…
Но на этом мечты Джафара рассеялись, словно утренний туман, с ошеломившей его быстротой. Не будет у них детей. Он должен исполнить обет мести, убить ее жениха, полковника. И этим уничтожит всякую надежду на то, что Алисон отдастся ему сама, свободно, без принуждения.
Джафар сообразил, что она по-прежнему наблюдает за ним с мольбой в глазах. И он почему-то понял, что не желает ничего знать о глубине ее чувств к де Бурмону.
— Нет, для меня не имеет значения, как сильно ты любишь его, — хрипло пробормотал Джафар.
Мольба во взгляде сменилась тоской, невыносимой мукой, и видеть все это не было сил. Джафар осторожно коснулся ее щеки.
— Я не могу забыть о своем долге даже ради тебя.
Его глаза потемнели от сожаления и страсти, которых не хотела замечать Алисон. Она, окаменев, лишь смотрела на Джафара.
— Но я тоже не могу просто сидеть и дожидаться, пока ты покончишь с людьми, которых я люблю.
Джафар молча отвернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135