К тому же Джейсон Стюарт стал все чаще являться ей в снах. После таких необычных «свиданий» Лорен всегда просыпалась с ощущением неясного томления и невыплеснутой боли.Конечно, Джейсон предлагал ей жениться лишь потому, что хотел получить наследство Карлина. И все же Лорен приятно было представлять, будто ему нужна была именно она. Ей хотелось понять, каково это — быть женой капитана Стюарта. Засыпать в его объятиях, целовать и ласкать его каждую ночь, чувствовать на себе тяжесть его тела во время занятий любовью, принадлежать ему безраздельно…Задумавшись, Лорен забыла о времени, но в конце концов легкий стук в дверь заставил ее очнуться. Да что это с ней? Верх глупости — позволять себе мечтать о том, чего никогда не произойдет. Она не в силах изменить прошлое, поэтому должна думать только о будущем. Лишь о нем и стоит теперь переживать.Лорен не удивилась, увидев на пороге рыжеволосую пышногрудую Вероник.— Ах, Лорен, — воскликнула та с явным французским акцентом, капризно кривя ярко накрашенные губы, — шесть лестничных маршей для меня многовато! Ты могла бы проявить чуть больше такта — ведь я уже битый час тебя дожидаюсь. Еще одна песенка — и я бы в обморок грохнулась. Я не преувеличиваю.— Неужели? — ответила Лорен, чуть улыбнувшись. — Что же, гости уже пришли?— А как же! Такие лапочки — просто красавчики! Ну, по-крайней мере двое из них уж точно душки. Один, правда, старый и толстый, а остальные очень даже ничего. Чует мое сердце, что мне-то как раз достанется старый и толстый. И это ты будешь виновата, ты, ты, ты… Так-то ты платишь мне за все мои заботы? — Вероник хрипло засмеялась, давая понять, что ее слова надо понимать как шутку.Вероник действительно помогала Лорен совершенствовать французский, а заодно учила девушку уму-разуму, однако Лайла считала, что Вероник являет собой дурной пример для подражания. Но Лорен нравилось, что с Вероник можно поговорить о чем угодно, не опасаясь порицания. К тому же с ней было очень весело — она умела рассмешить даже самого угрюмого человека.Лорен подошла к зеркалу, чтобы закрепить на лице полумаску.— А мне казалось, ты говорила, будто это вовсе не важно, как выглядит клиент, — заметила она лукаво.Вероник пожала плечами:— Ну конечно же, я это говорила! И все-таки лучше спать с красивым богачом, а не с безобразным.— Хорошо со всеми, кто при деньгах, не так ли?— С моим-то везением наверняка окажется, что толстяк беден как церковная мышь. Ну вот, держите свой веер, мадемуазель Бессовестность, и попрошу вас поторопиться, а то всю рыбку выловят, прежде чем я успею закинуть удочку.Последний раз взглянув в зеркало, Лорен подоткнула под тюрбан выбившийся локон.— Сколько суеты из-за какой-то рыбки.Вероник распахнула дверь.— И ты засуетишься, когда увидишь, какого она размера.— Наверное, лучше всего она будет выглядеть на тарелке под соусом, — засмеялась Лорен, накидывая на плечи легкую шаль. — Впрочем, я вряд ли увижу великолепное зрелище, если только твоя рыбка не проплывет рядом. Лайла запретила мне покидать гостиную.— Лайла мудра, — заключила Вероник, бросив понимающий взгляд на откровенное платье Лорен. — Это платье — все, что тебе нужно, чтобы привлечь чье угодно внимание. Боже, как нам всем повезло, что рыбка тебе не по вкусу!Здание игорного дома представляло собой типичный образец архитектуры Нового Орлеана. Простые аккуратные стены фасада украшал кованый кружевной орнамент, высокая арка вела в открытый внутренний дворик, окруженный галереей с перилами.Весь нижний этаж занимали игорные залы. Там же помещались гостиная, курительная и буфет, где подавали поздний ужин. В элегантные номера на втором этаже из холла вели изящные лестницы; была также и еще одна литая лестница прямо со двора. В залах гостям на выбор предлагались пикет, девятка, мак-као, фараон; имелась даже рулетка.«Придраться решительно не к чему», — думал Джейсон, оглядываясь по сторонам. Играть было интересно, игроки подобрались примерно одного уровня; негромкие разговоры за столами и приглушенный смех сливались в общий приятный фон, создававший непринужденную атмосферу. К тому же пышная рыжеволосая девица, постоянно крутившаяся поблизости, пока он играл в фараон, обещала приятное завершение вечера. Она без устали обмахивалась веером, искрометно улыбалась и посылала Джейсону томные взгляды.Первые фортепьянные аккорды полились в залу через открытую дверь, но Джейсон, увлеченный игрой, не обратил на них внимания. Однако стоило ему услышать низкий, богатый обертонами голос, запевший песню, как каждый его мускул напрягся.Как он ни убеждал себя, что слишком часто в последнее время вспоминает дочь Карлина, что завораживающая бархатистость голоса певицы может принадлежать другой женщине, все же, не удержавшись, Джейсон извинился перед игроками, сложил карты и поднялся из-за стола.Удивительный голос манил его, подобно пению сирены. Когда Джейсон вышел в тенистый двор, ночная прохлада приятно пахнула ему в лицо. Пройдя по каменным плитам, он остановился у застекленных дверей в большую ярко освещенную гостиную, откуда доносилась музыка. Комната была обставлена мебелью из розового дерева с позолотой, кремовые стены поблескивали золотым узором, а на дальней стене помещалось огромное зеркало, в котором отражался официант с подносом, обносивший гостей напитками.Однако Джейсон не видел ничего, кроме женщины за фортепьяно.Сидя вполоборота к двери в сад, она пела сочным, гортанным контральто, вызывавшим в душе Джейсона одновременно боль и наслаждение. Казалось, женщина полностью отдалась музыке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126