— Его отец был обязан мне жизнью. Я потребовал отдать долг чести.
У нее болезненно сжалось сердце.
— Значит, дело было не только в желании взять в жены наследницу. Так я и думала. Он явно был рад, когда я разорвала помолвку. И мы никогда не поженились бы, если бы меня не ранили во время набега.
Она прищурилась. И тут ей в голову пришла мысль еще более ужасная, чем предыдущая.
— Ты и насчет набега меня обманул? Насчет того, что Бьюкенены украли скот?
— Нет, детка.
— Ты сказал, что сам Оуэн Бьюкенен возглавил набег.
— Ну… может, и не он лично.
— Или вообще никакого набега не было? Это все объяснило бы — и почему они отказываются брать на себя кражу скота, и почему обвиняют меня в нарушении договора. Это ты первым украл скот?
— Ну, не совсем так. Возможно, я ошибся… и скот не украли.
Сабрина поднесла руку к виску. Голова кружилась. Теперь все встало на свои места.
— Ты сказал, что проклятые Бьюкенены грабят твоих соплеменников, а у тебя нет вождя достаточно сильного, что бы их остановить. Но Бьюкенены никогда и не нападали на клан Дунканов. Ты сам все это организовал.
Дед еще больше покраснел.
— Ты догадалась, внучка. Я действовал на благо клана.
— О, я вообще достаточно догадлива. У нас мог бы быть надежный мир. Видит Бог, Оуэн почти на это согласился! Мы могли бы навеки покончить с междоусобицей. Но нет, ты намеренно разжег старую вражду. Люди могли бы по гибнуть по твоей прихоти! Найл тогда чуть не погиб, и двое Бьюкененов были серьезно ранены. И я, кстати, тоже.
Ангус сдвинул брови:
— Пусть так, я ведь должен был что-то делать. Ты разорвала помолвку и ни о чем слушать не хотела. Я должен был показать тебе, чем грозит твое упрямство. Ты должна была увидеть, что будет с кланом Дункана, если у нас не останется по-настоящему сильного вождя.
— Поэтому ты чуть было не развязал настоящую войну. Лишь бы заставить меня выйти замуж.
— У меня не было выбора. Я старею, девочка. Наш клан действительно нуждается в сильном вожде. Макларен — как раз то, что нужно. А заполучить его я мог только с твоей помощью.
Ангус сделал к ней шаг, но она выставила вперед руки.
— Не надо, дед! Ты ничем не можешь оправдать то, что послал людей на смерть. Ты вообразил себя Богом. — Сабрина тряхнула головой. — Лучше мне сразу уехать, пока я не наговорила того, о чем потом буду всю жизнь жалеть.
Она повернула коня и поскакала к дому, распираемая злостью, обидой и унижением. Ее использовали как приманку, разыграли и ради этого сотни жизней поставили на карту. А что еще хуже — Найла принудили на ней жениться. Она оказалась его женой благодаря хитросплетениям интриг и ловушек. И он согласился взять ее в жены лишь потому, что был убежден, что клан ее в опасности. Но на самом деле для их брака не было никаких оснований.
Сабрину мучил стыд. Как она теперь посмотрит ему в глаза? Знает ли он о вероломных планах Ангуса?
Когда Найлу все это станет известно, захочет ли он разорвать их союз? Сейчас просить об аннулировании брака уже поздно, но они могли бы начать жить порознь, как он всегда хотел. При одной лишь мысли об этом Сабрину пробрала дрожь.
Но было еще одно дело. Договор с Бьюкененами. Возможно, и тут уже ничего нельзя предпринять. Впрочем, Оуэн всегда хотел мира, а Найл, узнав правду о первом набеге, возможно, найдет в себе силы взглянуть на ситуацию объективно. Но вначале — об этом Сабрине даже думать не хоте лось — ей предстояло спросить Найла о том, хочет ли он по-прежнему считать ее свой женой.
Всю дорогу до Крегтурика Сабрина готовила себя к предстоящему разговору, но, когда приехала, обнаружила, что с разговором придется повременить. С визитом явилась Ева Грэм. Сабрина оставила лошадь и собаку на попечение конюха, а сама пошла в дом и поднялась наверх.
Гостьи в гостиной не оказалось. Не оказалось ее и в других комнатах второго этажа. Горничная предположила, что вдова Грэм могла заглянуть в сад за замком, поскольку, выглянув из окна, она видела, как господин Макларен и леди Грэм там прогуливались.
Найл с Евой в саду? У Сабрины болезненно сжалось сердце.
Она решила, что дождется их возвращения, но тут же отругала себя за трусость. Выйдя из дома, она поднялась по каменной тропинке вверх, на холм, туда, где раскинулся запущенный сад со множеством яблоневых, вишневых и сливовых деревьев.
Из-под каменной стены доносились приглушенные голоса. Сабрина набрала в грудь воздуха и открыла калитку. Она похолодела от того, что увидела, — любовники расположились всего в нескольких ярдах от калитки у самой стены. Красивая вдова и ее муж лежали в объятиях друг друга на расстеленном на траве пледе Макларена. Сабрина зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она понимала, что должна уйти, но ее словно пригвоздили к месту.
Найл лежал на спине, а Ева оседлала его. Юбки ее были задраны, лиф расстегнут, пышная грудь выпущена на свободу. Возвышаясь над ним, она жадно его целовала.
Ева приподнялась и, схватив Найла за руки, приложила его ладони к пышным полушариям.
— Ты своего не упустишь и дерзка, как уличная девка, — сказал он. Выражение лица у него было странно мрачным.
— Ты всегда считал эти качества моими главными достоинствами.
Ева прогнула спину, вжимая груди ему в ладони.
— Я тебе все еще нравлюсь, Найл?
Пальцы его сомкнулись вокруг ее сосков, слегка сдавливая нежную плоть. Ева закрыла глаза, откинулась и застонала.
Теперь эта картина навсегда останется в памяти: лицо Найла, искаженное наслаждением, которое он испытывал, лаская другую женщину.
Сабрина неуверенно отступила, едва не упав. Голова кружилась, сознание мутилось от гнева и боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86