— Нуждаешься в помощи? — вежливо спросил он. Она ничего не ответила.Трей медленно подошел и мягко повторил:— Я мог бы помочь тебе.— Как видишь, я не могу снять брошь. — В ответе ничего не было сказано о помощи.— Вначале поцелуй меня.— О, пожалуйста, — она подставила губы с видом знатной леди, собирающейся оказать услугу мелкому клерку.Трей очень нежно поцеловал ее, обняв за талию. Это был медленный, неспешный, можно сказать, дневной поцелуй, когда время тянется бесконечно и можно не торопиться.— Ты очень добр, — пробормотала Импрес, ее руки обнимали черный шелк его халата, обида прошла, и легкое волнение постепенно охватывало ее. — Очень тесно в этом платье, — решила пожаловаться Импрес. — Слишком тугое.Не отпуская ее, Трей слегка отстранился. Он очень внимательно рассматривал Импрес. Лиф с жесткими ребрами был пошит как корсет, от бедер до груди затягивая тело, в так называемом стиле «осиная талия», который подчеркивал женственные изгибы фигуры. Платье не скрывало ее груди, снизу сжатой мягкой кашемировой тканью лифа.— Здесь тоже туго? — спросил он тихо, коснувшись пальцами ее сосков, которые рельефно выступали из-под ткани.— М-м-м, — пробормотала Импрес. Прилив удовольствия от его прикосновения усиливался тугим корсетом.— Ты выглядишь как школьница, одевшая платье, из которого выросла, — прошептал Трей, его пальцы нежно теребили соски, пока они не отвердели. — Это очень мягкая ткань.Ткань была столь прекрасна, что ничего не скрывала, округлость груди была так заметна, как будто Импрес была без одежды.— Если бы ты была школьницей, а я твоим учителем, то подумал бы, что ты дразнишь меня. Не позволяй себе выходить из комнаты в таком тугом платье, — прошептал он, наклоняясь, чтобы коснуться полуоткрытых губ.Он по-прежнему продолжал ласкать ее грудь, пока лицо Импрес не покрылось горячим румянцем, а дыхание не стало прерывистым. Его язык проник к ней в рот и сплелся там с ее языком. Импрес почувствовала, как безудержное тепло распространяется внутри. Трей не обнимал ее, его руки лежали на ее горевших грудях, язык проникал все глубже, пока она не застонала.Его губы оторвались, и он прошептал:— Не очень-то прилично школьнице целовать своего учителя.Импрес не ответила, только потянулась вновь за поцелуем, пытаясь притянуть его голову к своей.Трей отпустил груди и руками удержал ее, глядя с насмешливой суровостью.— Ты собираешься дразнить учителя? Она сдавленно пробормотала:— Нет, — и постаралась прижаться к нему поближе.— Тогда почему ты делаешь такие неприличные движения, у тебя могут быть неприятности. Ты понимаешь, что это значит? — Голос у него был твердый, его губы почти касались ее щеки.— Трей, пожалуйста, платье такое тугое, и Господи, я хочу тебя!..— Ты хочешь снять тугое платье? — Его пальцы вновь погладили напряженные соски.— О да, пожалуйста, оно причиняет мне боль.— Но ты должна делать так, как мы договорились, дорогая.— Что угодно, — согласилась она покорно, ее желание усиливалось от тугого корсета и платья, которые раздражали ее кожу и набухшие груди.— Первой я сниму камею, — сказал он приглушенным тоном.— Поторопись!— Терпение, дорогая. — И Трей отстегнул брошь с подчеркнутой заботливостью, снял и отложил ее в сторону. Затем расстегнул две пуговицы сзади, освободив шею. — Так лучше? — спросил он успокаивающе.— Нет.— Нет? — Положив руки ей на плечи, он деликатно повернул ее спиной к себе. — Ты не очень благодарна.— Прости меня. О, Трей, я умираю от желания! — И она прикоснулась к нему, чтобы почувствовать, хочет ли он ее.Он отстранил ее руки:— Нам бы следовало обсудить это, моя дорогая, — его голос зазвучал с притворной стыдливостью. — Необычайная назойливость. Ты ведешь себя совершенно некорректно. Садись ко мне на колени, и мы разберемся с твоим желанием. Ты хотела бы этого?И когда она кивнула в знак согласия, Трей повел ее к креслу к окну и, сев, посадил ее к себе на колени.Импрес почувствовала его возбуждение через шелк халата и тонкую кашемировую ткань платья и придвинулась ближе.— Стыдись. — Он удержал ее бедра, не давая ей двигаться. — Надо подавлять такие необычайные желания, или ты собьешься с пути добродетели. Ты должна сидеть там, где сидишь.Его слабая улыбка совсем не походила на учительскую. Она была знающая и опытная. И хищная.Импрес не прислушивалась, дразнящие слова не доходили до ее сознания. Она ощущала его напряженную твердую плоть, груди у нее набухли, и соски были возбуждены от прикосновений Трея. Она могла думать только о том, как он проникнет в нее, как всю ее заполнит и положит конец неугомонному горячему нетерпению.— Я твой учитель. — Услышала Импрес его шепот около своего уха, его пальцы гладили ее шелковистые волосы, теребили тяжелые завитки за ушами, ласкали локоны, ниспадавшие на спину. — Сейчас мы начнем наш урок, и если будешь держаться на уровне и выполнишь задание, то получишь награду.Сильные пальцы Трея немного сжали одну из грудей и стали поглаживать ее в медленном неторопливом ритме. Голос его прозвучал очень спокойно:— Тебе хотелось бы получить награду?Импрес подняла лицо, и он наклонился, чтобы поцеловать ее.— Ты ведь знаешь, в чем заключается награда, не так ли? — прошептал он перед тем, как их губы встретились, и она утвердительно ответила прямо в его ищущие губы. — Но ты должна быть очень послушной.— Буду, — сказала она. Пульсирующее возбуждение, заполнившее ее, заставило бы согласиться на что угодно.— Тогда повторяй за мной. Добродетель — высшая награда. — Он взял ее за подбородок и поднял голову так, что их глаза встретились.— Добродетель — высшая награда, — сказала она послушно, жара ее желания было достаточно, чтобы растопить полярный лед, голос был гортанным от страсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116