И главное, что ты должна помнить, — это то, что Этьен всегда делает то, что ему нравится. И пересуды общества его не волнуют.— Я уверена, что ты права, — сказала Дейзи, не желая продолжать обсуждение, отдавая себе отчет в том, что они имеют дело с упрямой и упорной женой, которая будет оспаривать развод при поддержке всей мощи судебного права и аристократических традиций. — Надеюсь, все будет решено полюбовно, — добавила она, выпив последний глоток чая. — Если ты не против, — сказала она, ставя чашку на стол, — я пойду немного отдохну перед тем как привести себя в порядок. Этьен заедет за мной вечером.— Конечно, моя дорогая, — быстро ответила Аделаида. — Скажи, когда тебя надо будет разбудить. И не впадай в отчаяние. Вопрос с разводом должен както решиться, я уверена. Даже если Этьену придется в одиночку опрокинуть все наше общество.Дейзи не была в восторге от прощального замечания Аделаиды. Перевернуть все общество — именно это потребуется для того, чтоб их любовь восторжествовала. Но не будет ли она при этом разрушена? Она задавалась этим вопросом, и огромная усталость и тоска наполнили ее душу. Не отравит ли горечь борьбы очарование их любви?Дейзи спала беспокойно, одолеваемая сомнениями, раздумывая над практическими вопросами. Сколько реально потребуется времени, чтобы Этъен стал свободным? Даже если его развод пройдет гладко, что весьма сомнительно, сможет ли он поехать в Монтану вместе с ней? Бросить свою прежнюю жизнь? И если им суждено пожениться, сколько еще времени она сможет провести во Франции? Она нужна своей семье. А после сцены в опере и разговора с Аделаидой готова ли она примириться с постоянным ощущением присутствия Изабель?Вопросов было больше, чем ответов, и это вызывало ощущение дискомфорта. Ни на один вопрос нельзя было дать однозначный ответ. А злонамеренная конфронтация Изабель в опере наводила на грустные мысли.Не способная заснуть в суматохе мыслей, мучивших ее, Дейзи отбросила в сторону шелковое покрывало и встала с великолепной кровати в стиле рококо. Меряя комнату шагами, будто бы ее взволнованные мысли можно было привести этим в порядок, она ходила от балконных окон к зеркалу. Выражение встревоженности на лице отражало беспорядок в мыслях. Что делать?Любовь не могла победить гнев и пошлость. Любовь сломала, разрушила ее обычную спокойную жизнь. Все разумные доводы разбивались о препятствия, подобные Изабель или классовой принадлежности Этьена.Так и не заснув и даже не отдохнув от преследующих ее тревожных мыслей, Дейзи рано начала одеваться к обеду. Она чрезмерно суетилась с выбором платья, украшений для волос, цвета туфель — синие или бледнолиловые? Как будто это могло отвлечь ее от серьезных проблем.Потом, полностью одетая, она долго стояла возле балконного окна, рассеянно глядя на великолепный сад Аделаиды.Как много в жизни означает удача? Готового ответа не было. Только уничтожающая пустота. Пение птиц отвлекло от нелегких раздумий, и она решила подождать Этьена в саду. Минуя главный вход, она спустилась в сад через дверь для прислуги. Солнце было низко над горизонтом, преображая заросли в причудливые фигуры. Пение птиц yтихло, его сменили первые трели лягушек в пруду с лилиями. Она вдруг резко ощутила тоску по дому, навеянную запахом диких роз. Тоску по родной природе, по уединенному семейному ранчо в горах.Ее платье шуршало по коротко стриженному газону.Волосы были просто уложены, в ушах серьги из сапдра — большие камни цвета ливневых облаков, подарок отца на ее восемнадцатилетие. Она специально выбрала их сегодня: они вызывали счастливые воспоминания. Хэзэрд называл их серьгами духа, потому что они пылали на свету особым образом. Когда она надевала их, то как бы становилась ближе к своему дому, к своей семье, защищенной небесными духами.Неприятный случай в опере и возможное его повторение в присутствии блестящего парижского общества не давали ей покоя. Даже прекрасный ландшафт сада Аделаиды напоминал ей о разнице между ее образом жизни и жизнью Этьена. Тщательно ухоженные газоны, ни одного упавшего листочка, ни малейшего беспорядка. Даже птицы в клетках, висящих на деревьях, были старательно подобраны по цвету. Взглянув на небо, она вдруг подумала, как странно выглядит здесь ястреб, круживший над садом. Она вдруг почувствовала себя пленницей, как эти птицы, ясно ощутив потребность вырваться за пределы этого мира — мира Этьена.Абсароки воспитаны в духе свободы, и присутствие неуместных ограничений противоречило ее духу. Понимал ли Этьен ее потребности, ее культуру, столь отличную от его? Она не была больше в этом уверена. Вчера еще была. Сегодня вечером не осталось никаких гарантий. Сегодня вечером она чувствовала себя иностранкой. В этом саду, в этом городе ярких огней. Несмотря на глубину ее любви, несмотря на полную неуверенность в том, что сможет жить без него… если уедет.Стоя неподвижно под темнеющим небом, она пристально вглядывалась в мягкий серый бархат сумерек, ища первые звезды, желая вызвать своих духов. Она начала петь, закрыв глаза, унося себя через океан, к прохладным горам своего дома. Когда спустя мгновение она открыла глаза, казалось, что звезды изменили свой блеск, чтото бодрящее вливалось в парижский воздух.Она легко кончиком пальца прикоснулась к граням драгоценного камня и почувствовала прохладу. «Помоги мне, папа. Я слишком далеко от дома и так отчаянно влюблена, я больше не могу». Она вслушивалась в тишину закрыв глаза, желая почувствовать признак того, что ее отец слышит ее через океаны и континенты.— Дейзи!Голос был слабым, далеким… Он ответил ей, подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125