о местных сплетнях, привезенных миссис Хобс, о специальном блюде, приготовленном поваром для Мамелуке, передал ей привет от Саара. Он нежно гладил ее руку.И через несколько минут, когда она снова задремала, он поцеловал ее в щеку.Синджин просидел возле нее всю ночь в кресле," придвинутом к кровати. Небритый, с расстегнутым воротом, вытянув ноги, физически и морально изможденный. Лишь сознание того, что его присутствие необходимо для Челси, успокаивало его.Когда наступило утро и восток позолотился от восходящего солнца, Челси открыла глаза.— Дождь кончился. Может, это предзнаменование.В ее голосе было столько надежды, что Синджин и сам был рад с этим согласиться, но, когда миссис Хобс приходила сменить полотенца, они опять были все в крови. Восход или нет, так или иначе, но кровотечение продолжалось.— Дорогая, тебе надо выпить этого лекарства, а то может начаться лихорадка, — сказал Синджин тихо, беря ее за руку. — Тебе надо слушаться миссис Хобс.Ребенка уже нет.— Не говори так! — воскликнула она и отвернулась от него, вырвав свою руку.— Я бы с удовольствием не говорил, но вынужден, — честно признался он. И подумал, что месяц-два назад, наверное, выкидыш был бы решением всех проблем для них обоих. Но в последние недели его чувства к Челси начали меняться. И когда она с такой теплотой и лаской говорила о девочке, то Синджин невольно думал о ней как о реально существующей его дочке.— Миссис Хобс уже тридцать лет принимает роды, ей можно верить, — добавил он мягко.Челси повернулась к нему, ее глаза были полны отчаяния.— А я не хочу! — выкрикнула она, и это был крик души, вопреки всякому здравому смыслу.Она казалась совсем маленькой в его рубашке с закатанными рукавами, со своими тоненькими ручками и огромными глазами на бледном лице. Синджин вдруг почувствовал, что несет ответственность за нее.Это было очень необычным ощущением для него, никогда не вникавшего в дела и проблемы своих любовниц. Возможно, правда, он не общался с ними так долго, чтобы быть чем-либо обязанным.Но состояние здоровья жены казалось ему в тот момент гораздо выше его собственных представлений о личной свободе.— Прошу тебя, делай то, что говорит миссис Хобс, а когда ты поправишься, мы поедем в Лондон. Тебя же еще никто не видел. — И на лице у него появилась знакомая дразнящая улыбка. — Я ведь должен показать тебя свету.То, что он предлагал ей, было пределом ее мечтаний: публичное признание в свете.., и она, его жена, рядом с ним.— А почему ты думаешь, что я хочу посмотреть на высшее общество?— Это оно хочет посмотреть на тебя.Синджин вспомнил, как любопытствовал свет по поводу молодой жены герцога Сета.— К тому же ты сможешь встретиться с моей семьей, — добавил он.За все время, что она его знала, он никогда не упоминал о своей семье, кроме как о чем-то давно прошедшем.— Боюсь, я не смогу все это выполнить.— Тогда я тебя поддержу, — ответил он и улыбнулся. — А иной раз и ты меня. Видишь ли, выезды в общество сопровождаются употреблением крепких спиртных напитков на приемах и вечерах.Челси улыбнулась, и это была первая улыбка за два последних дня. Синджин мысленно поздравил себя с тем, что выбрал правильную стратегию.— Теперь будь послушной девочкой и слушайся миссис Хобс.— А насчет ребенка, это точно?— К сожалению, да.Губы ее скривились, и уже через секунду она снова плакала. Синджин стоял и молчал, взяв жену на руки.Ведь это был и его ребенок, и сейчас он чувствовал не меньшую горечь и опустошение. Возможно, его молчание помогло ей успокоиться. Если бы слезы могли вернуть ребенка, Челси проплакала бы всю жизнь. А раз нет, она решила успокоиться и действовать.— Позови миссис Хобс, — сказала она, все так же уткнувшись в его плечо. Но Синджин услышал эти слова, как будто они были четко произнесены в тихой и пустой комнате и эхом отозвались в его мыслях.Протянув руку, он дернул шнур звонка.Когда миссис Хобс переговорила с Челси, Синджин вместе с ней спустился в столовую.— Я вам уже говорила и скажу опять, ваша светлость. Не позволяйте ей все время лежать. Пусть ее светлость не меньше четырех раз в день встает с постели. И надо, чтобы она все время была в тепле?— — А когда она будет готова к поездке?— Это зависит от ее организма.— Она была довольно сильной…И он вспомнил, как она без труда ухаживала за лошадьми на конюшне.— Ну, может быть, через неделю или две, но все равно ехать придется медленно. * * * Челси пила чай в то утро, через два дня после того, как миссис Хобс уехала. Молодость брала свое, и Челси чувствовала себя все лучше и лучше. И тем не менее Синджин настаивал на том, чтобы она неотступно следовала указаниям повивальной бабки. Он лично проверял, чтобы повар готовил бульон по специальному рецепту миссис Хобс.— Ты когда-нибудь думал, что увидишь герцога, размешивающего суп в котелке? — спросила повара миссис Барнс сразу после того, как из кухни вышел Синджин, распорядившись добавить в бульон еще немного листьев горчицы.— Я никогда не думал, что увижу его бодрствующим до полудня. По крайней мере, раньше такого не было.— Да, женитьба его здорово изменила, — заметила миссис Барнс, присев на стул возле окна.— Ее светлость его изменила, — уточнил повар.— Он берет ее с собой в Лондон.Она взглянула на повара, и оба понимающе заулыбались.Миссис Барнс при упоминании об очаровательной герцогине вздохнула и поудобнее устроилась на стуле, а повар, менее романтичный, лаконично сказал:— Боюсь, что хозяйка уже подтачивает коготки. * * * Но случилось так, что на следующий день Синджина вызвали в Лондон для срочной встречи с его управляющим из Туниса, которого, в свою очередь, неожиданно отзывали в Северную Африку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127