Не нужно их пугать. В общем, вы все понимаете.
— Все будет сделано, сэр. Правда, они скорее всего знают о том, что мать попала в беду. Оба выглядели расстроенными, а младший плакал. Думаю, будет несложно убедить их, что она скоро приедет в Англию.
— Негодяй паршивый! — прорычал Макс. — Давно пора дать ему отпор!
— Каковы ваши планы?
— Я дожидался, пока Том пришлет мне последние сведения о той потаскушке, с которой Ганс виделся каждую ночь после своего возвращения. Сейчас Том ищет брачное свидетельство. Не думаю, что нам так повезет, но все же стоило попытаться. Однако теперь, когда Ганс поставил охрану у двери Кристины, положение изменилось. Я попробую освободить ее, и если кто-то станет у меня на пути, выстрелю не задумываясь.
— Во дворце много слуг. Уверены, что справитесь один?
— Я похож на человека, который с чем-то не справится?
В эту минуту он выглядел так, будто был способен взять в плен самого дьявола и даже не вспотеть при этом.
— Жаль, что не смогу помочь, — вздохнул Берт.
— Не нужна мне помощь, — отмахнулся Макс, воспламененный яростью и злобой. — Не волнуйтесь, слуги разбегутся как зайцы при виде револьвера, а если я приду после того, как Ганс отправится к своей шлюхе, придется иметь дело только с охранниками у двери. У вас есть десять часов, не больше. Я не успокоюсь, пока не услышу, что мальчики в безопасности. Надеюсь, что так и будет.
— Так и будет.
— Хорошо, — кивнул Макс, взволнованный, несмотря на внешнее спокойствие. — Я пошел бы прямо сейчас, но не хочу рисковать жизнью Кристины, если Гансу придет в голову сопротивляться. Так что если подождать до полуночи… — Макс натужно вздохнул. — Иисусе, еще так рано… Как я только выдержу!
Глава 23
Кристине стало плохо сразу же после завтрака. После обеда ее вырвало, а когда лакей принес поднос с ужином, она с подозрением взглянула на него и отвернулась. В ушах стоял неприятный звон, голова раскалывалась от боли. Она пыталась уснуть днем, подумав, что, возможно, всему причиной разгулявшиеся нервы, но стоило ей лечь, как тошнота подступила к горлу, поэтому она полусидела в шезлонге, пытаясь превозмочь себя. Кроме того, ее мучила неутолимая жажда. Она выпила всю воду и вино, которые стояли в спальне, с каждой минутой все больше убеждаясь, что ее отравили.
Лакей унес нетронутый ужин, ничего при этом не сказав. Да и она не была расположена говорить с тюремщиками.
Но Ганс узнал, что она ничего не ела, и перед тем, как покинуть дворец, зашел к жене. Отпустив лакея, сидевшего в гостиной, он ворвался в спальню и встал на пороге, великолепный в своем безупречном вечернем костюме. Набриолиненные волосы поблескивали, лицо сияло торжеством.
— Я слышал, ты не ужинала, дорогая, — пробормотал он, пожирая ее своими бесцветными глазами. — Но рано или поздно все равно придется поесть. Ничего, не торопись. Я человек терпеливый. — Он тихо рассмеялся. — В разумных пределах, конечно. Сомневаюсь, что ты долго протянешь в новом году, будешь при этом есть или нет. Обещаю сегодня ночью думать о тебе за бокалом шампанского. И даже выпью за то, что нам уже недолго быть вместе.
— Смотри, а вдруг окажется, что меня не так легко убить? Вдруг мое отсутствие заметят?
— Все уехали, дорогая. Мальчики, мои надоедливые родственники, словом, все. А твои нервы так чувствительны к малейшему волнению, что всем визитерам велено отказывать. Что же до твоего любовника, то на случай, если ожидаешь героического спасения, я велел вооружить слуг. Так что приятных снов, дорогая.
Уходя, он оставил дверь спальни открытой, чтобы она могла увидеть, как он говорит с вернувшимся охранником. На поясе лакея действительно висел пистолет.
Холодное отчаяние охватило Кристину. Она умирает, и даже если Макс успеет прийти на помощь, его попросту убьют.
Новый приступ рвоты заставил ее метнуться в ванную. После она едва добрела до шезлонга и свалилась, то ли в полусне, то ли в полуобмороке. Перед глазами плыли лица сыновей. Кристина тряхнула головой, пытаясь прогнать видение, но грустные личики с душераздирающим выражением ужаса во взгляде по-прежнему тревожили ее сознание. В ушах звучали их голоса, и по щекам Кристины потекли слезы. Дрожь охватила ее.
Что, если она в самом деле сходит с ума?
Берт и мальчики к этому времени уже должны сесть на парижский поезд.
Макс привычно посмотрел на часы, мирно тикавшие в маленькой гостиной. Сани стояли наготове, лошади нетерпеливо перебирали копытами. Макс проверил оружие, проворачивая барабаны обоих «кольтов». Удостоверившись, что они заряжены, он сунул оружие обратно в поношенные кожаные кобуры, висевшие на поясе. Кроме того, грудь перекрещивали две портупеи. Всего четыре револьвера, двадцать четыре патрона. Хватит, чтобы уложить весь штат слуг дворца. При нем также была толстая пачка марок.
Там, где не подействует грубая сила, помогут деньги. В сани были навалены шубы, в углу, тщательно обернутые в меховую полость, покоились две бутылки горячего сидра, и теперь, когда Ганс поехал развлекаться, особых проблем Макс не ожидал.
Луна скрылась за тучами, которые еще с вечера заволокли небо, поэтому приходилось ехать медленно, чтобы не потерять узкую тропу, ведущую ко дворцу. Правда, он уже несколько раз проехал по этому маршруту, чтобы лучше подготовиться.
Остановившись у подножия холма рядом с прудом, он завел лошадей в сосновую рощицу, чтобы их не было видно с дороги. Белый свитер был почти не виден на фоне снега. Кроме того, он специально надел лосины из светлой замши и такие же мокасины.
Помедлив у кухонного окна, он увидел собравшихся за столом слуг:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83