На княжество у него не осталось ни малейших надежд. Пощади его.
Рыцарь нахмурился и отвернулся.
– Ты, кажется, забыла об Антонио Донати. Ги его не пощадил. Я убью Ги за Антонио. Это мой долг.
– Ты хочешь убить Ги за себя. И не ради долга, а во имя оскорбленной гордости и уязвленного самолюбия. Ги это понял и поэтому уехал. Чтобы спасти тебя от братоубийства.
Бельдан покачал головой.
– Ты моя жена. Ты мне дороже дыхания жизни. Но ты меня не остановишь. Я все равно его найду.
Утром Франческа в который раз почувствовала недомогание и убедилась, что беременна. Она очень хотела, чтобы ее ребенок любил достойного отца, а не вместилище горечи за совершенный поступок. Но она достаточно узнала Бельдана, чтобы понимать: он вернется, если его сейчас отпустить.
Однако цена казалась непомерно большой и исход непредсказуемым. Страх сделал ее безрассудной.
– Не убивай Ги, – снова попросила она. – Ведь ты же его любишь.
– Нет, Франческа, это ты его любишь, – мягко возразил Арнонкур. – Даже будучи замужем за мной, ты будешь искать повод, чтобы его оправдать. Вот и сейчас пытаешься его спасти.
Франческа хотела возмутиться, но не успела – Бельдан повернулся и вышел за дверь.
Прощаниям не было конца. Франческа расцеловала мать Катерину, а с сестрой Игнацией дважды обнялась. Послушницы принесли ей пчелиного меда и накопали трав для посадок в садах Бельведера. Графиня успела привыкнуть к монастырю и знала, что будет по нему скучать. Но теперь, когда Бельдан уехал, настало время собираться и ей. Вернуться наконец домой и встретиться с матерью.
Вперед выступил Кристиано и встал рядом с ней.
– Готовы, миледи?
– Готова. – Франческа в последний раз окинула взглядом знакомые лица.
Из часовни донеслись звуки гимна. Это монахини благодарили и славили Всевышнего. Благодарили за новое прекрасное утро, за любовь. За саму жизнь.
– Готова, – повторила графиня и улыбнулась воину своего мужа. – Можно ехать.
Кристиано осторожно подсадил ее на лошадь, и они направились по тропинке к воротам. Но не успели покинуть монастырский двор, как из часовни выскочил мальчишка и, шлепая по грязи, бросился к ним.
– Он велел отдать это вам. – И с размаху вложил в ладонь Франчески белую розу так, что шип впился ей в кожу и выступила капелька крови. – И еще велел пожелать леди Арнонкур счастливого пути.
«Это будет нашим секретом», – прошептал кардинал Конти, вкладывая первую белую розу в руку Франчески.
Но Конти умер. Умер и похоронен несколько месяцев назад. Он унес с собой в могилу тайну Мальтийской звезды. Да, умер и больше никогда не повредит Арнонкурам.
Она быстро повернулась к мальчишке:
– Где этот человек?
Но сорванец уже убежал.
Франческа бросила розу на брусчатку, и через секунду эхо от перестука копыт ее лошади разнеслось под сводами ворот. Впереди расстилалась дорога, которая через много миль приведет ее в Бельведер.

БЕЛЬВЕДЕР
Глава 27
– Неужели это возможно?
Франческа оторвалась от созерцания холмов и отвернулась от окна навстречу смеху и голосам любимых людей.
– Неужели в самом деле возможно? – повторила Бланш с оттенком ревности, переводя взгляд с письма в своих руках на Франческу. – Леди Беатрис пишет, что маленький Антонио сказал тете Элеоноре «до свидания», когда та уезжала принимать послушание в монастырь. Я рада за Беатрис и за ее внука. Но ребенок, заговоривший в шесть месяцев? В это трудно поверить!
– А еще я слышал, что знаменитый воин герцог Уильям Глосстерский и его женушка... – начал было господин Генри Кент.
Но Бланш, испугавшись, что придется выслушать очередную бесконечную, ужасную историю, успела его перебить:
– Скажите лучше, господин Генри, Золотое войско все еще стоит во Флоренции?
– Да. Но с нетерпением ждет своего Бельдана Арнонкура. Кристиано – хороший начальник. Трудно найти человека способнее. Но вот уже несколько недель, как нет никаких вестей от сира д'Арнонкура.
Эта тема была еще опаснее, чем кровопролитие, и Бланш за спиной у дочери сделала своему словоохотливому поклоннику страшные глаза. Бельдан исчез несколько месяцев назад, и с тех пор они ничего не знали ни о нем, ни о его брате. Франческе вскоре предстояло рожать, и мать не хотела ничем ее расстраивать. По ночам Бланш дрожала от страха: только бы не потерять дочь. Особенно теперь, когда они стали настолько близки. На помощь, как обычно, пришел падре Гаска.
– Дорогая, – обратился он к Франческе, – время собирать огуречник. Неловко просить тебя об этом – особенно в теперешнем состоянии, – однако лучше тебя этого никто не сделает.
– Но я больше не девушка. – Графиня рассмеялась и погладила себя по животу.
– Не имеет значения! – хохотнул францисканец. – Разговоры о девичестве – бабьи сказки. Все дело в распущенных волосах и веснушках.
Все дружно прыснули: и Бланш, и Генри, и беременная Легация. А Франческа бросилась к зеркалу проверять, не сошли ли веснушки.
Выходя во двор замка, Франческа думала о господине Генри и его неуклюжих ухаживаниях за матерью. Иногда ее так и подмывало успокоить кавалера: Бланш была явно влюблена. Франческа безошибочно угадывала все признаки этого.
После яркого заката наступили сумерки, но графиня уверенно шагала вперед. Она любила и прекрасно знала открывавшуюся перед ней местность. В такие волшебные моменты великий граф и трое его сыновей призывали ее:
– Добро пожаловать домой!
И Франческа знала: дух их любви вечно пребудет с ней. А призраки огня и смерти навсегда оставят ее в покое.
Ударил к вечерне колокол. Она прочитала молитву. Как всегда, когда слышала колокольный звон или когда под сердцем начинал шевелиться ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99