Повсюду сновали слуги – одни в обычном платье, другие в блистающих золотом ливреях. Галантные рыцари сопровождали красивых дам.
– Сегодня вечером собирается небольшое общество, – прошептала Лючия на ухо Франческе, когда завершились представления. – Только высшие чины армии.
– Ничего себе небольшое! – рассмеялась Франческа, прикрывая лицо рукой. – А как же тогда выглядит большое?
– Увидите. Если, конечно, француз довольствуется Ареццо и не посягнет на остальную Тоскану. Сир обещал устроить грандиозный банкет. Он очень благодарен вам за брата.
Войдя в сверкающий зал, Франческа прежде всего увидела Бельдана. Он был одет в костюм родовых цветов – черный с золотом, – и даже с большого расстояния можно было заметить, что его туника из очень хорошей шерсти. Графиня не могла не признать, что черный цвет удачно подчеркивал его загар и очень шел к темным, волнистым волосам. Рыцарь был увлечен разговором с Бланш. Мать больше не возмущало его присутствие. Видимо, ее примирило с Бельданом украшенное жемчугом платье, а может быть, то, что д'Арнонкур рисковал жизнью, спасая ее дочь.
«Пора забыть, что случилось пять лет назад». Эта мысль возникла в голове Франчески и удивила ее. Она покосилась на свой блистательный наряд. Прошло и быльем поросло. Пусть осталась позади ее любовь к Ги и даже страсть к Бельдану – жизнь еще не кончена. Будущее внезапно показалось Франческе прекрасным.
– Твоя мама сегодня очень красива, – прошептал стоявший поблизости Ги. – Но с дочерью не сравнится.
Франческа повернулась к нему с улыбкой.
– Но мы обе не идем ни в какое сравнение с тобой. Пожар лучше всякого лекарства пошел тебе на пользу.
Ги рассмеялся, взял ее за руку и повел через зал.
– Ничто не лечит так быстро, как страх. Но как прекрасно снова оказаться во Флоренции, в окружении всего, к чему привык. – Он немного поколебался. – Я не поехал с Бельданом в лагерь – занимался другими делами. Если Бельдан д'Арнонкур со своей армией, младшему брату там делать нечего.
– Сомневаюсь, – попыталась успокоить его Франческа. – Но все равно хорошо, что ты отдохнул.
Ги, как всегда, был одет ярче брата. Синяя туника подчеркивала цвет его глаз, а в тонких кружевах сверкали драгоценные камни. На пальцах блестели кольца, на шее – цепь с медальоном с секретом. «Совсем не похож на Бельдана, – подумала Франческа. – Дружелюбнее, раскованнее».
Она заметила, как посуровело лицо матери, когда они приблизились к ней. Но Ги, если и увидел перемену, то не подал виду. Женщины обменялись любезностями и реверансами, затем Франческа поцеловала мать. Она нервничала, протягивая руку д'Арнонкуру.
Прикосновение его пальцев было легким, как дуновение ветра. Вскоре рыцарь откланялся и увел брата, оставив графинь Дуччи-Монтальдо на попечение семейства Донати. У Франчески отчего-то заныло сердце: от нее не укрылось, с какой теплотой д'Арнонкур разговаривал с братом. Ги повезло, что есть человек, который так его любит.
В толпе гостей прохаживались менестрели, наигрывая веселые мелодии. Франческа знакомилась с людьми, однако то и дело искала глазами Бельдана, но как только ловила себя на этом занятии, сразу же отводила непослушный взгляд.
Объявили ужин, и сир повел к столу графиню де Монфор, Ги взялся сопровождать графиню Донати, а Франческа и юная Элеонора оказались под покровительством Антонио. Сестра была полной противоположностью излучающей энергию Лючии, но это нисколько не умаляло ее очарования, скорее даже наоборот. Франческа не помнила, чтобы когда-нибудь встречала такое просветленное лицо. Бельдан, очевидно, придерживался того же мнения, потому что, посадив на почетное место, справа от себя, леди Бланш, он предоставил место слева младшей дочери графини – Беатрис.
Франческа сидела среди молодежи – между помощником Бельдана д'Арнонкура и его обожаемым братом. В этой части длинного стола было оживленно – в немалой степени благодаря ее присутствию. И все же она услышала:
– Пожалуйста, уделите нам внимание, графиня Дуччи-Монтальдо.
Франческа оторвалась от созерцания Бельдана, выбирающего Элеоноре лучший кусок жареного павлина, и посмотрела на назвавшую ее имя флорентийку.
– Извините, я отвлеклась, – поспешила объяснить она.
– Господин Ги утверждает, что вы открыли средство против веснушек. Не поверите, сколько денег моего несчастного Луиджи я переплатила монахам за их снадобья...
Франческа старалась не упускать нити разговора, пыталась смеяться, если это казалось ей уместным, шумно восхищалась, когда приносили очередной деликатес, но взгляд ее неизменно возвращался к тому месту, где сидел Бельдан.
– Французы не показывают носа из ворот Ареццо! – выкрикнул сидевший неподалеку рыцарь, и его громкий голос прокатился по огромному залу. – Не хотят с нами драться. Боятся сира!
Ги поднес к губам серебряный бокал, но Франческа заметила, что он улыбнулся.
– Не так уж и боятся, раз приблизились на сорок миль к его укреплению. И сейчас прекрасно сознают, что им надо либо отвоевывать Тоскану, либо прорываться с боями. Особенно теперь, после смерти Людовика Анжуйского.
– Но разве смерть не положила конец его притязаниям? – спросила Лючия, поразив Франческу знанием обстановки. – Де Кюси нет никакого смысла оставаться в Тоскане.
– Есть смысл, – мягко возразил ей муж. – И не в последнюю очередь – трон Королевства обеих Сицилий, который он жаждет занять.
– Сам де Кюси? – воскликнула флорентийка. – Но он не имеет на это прав!
– Не имеет. Во всяком случае, прямых. Но герцог Анжуйский перед смертью продиктовал завещание в пользу юного сына, а жене повелел блюсти семейные интересы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99