— Закладывайте экипаж.Не успел дворецкий покорно кивнуть, как Катарина уже летела вверх по лестнице, высоко приподняв мешающие бежать юбки, очень хорошо понимая, что нарушает правила приличия.В спальне она схватила черную шляпу с перьями, белые лайковые перчатки и бросилась вниз.— Почему такая спешка, госпожа? — пробормотал Томсон.— Никакой спешки! — бросила Катарина. — Я еду в Хардинг-Хаус. — Сердце ее бешено билось. Она уже месяц не видела Джона. Она отменила свои визиты в Хардинг-Хаус после его ледяного отказа.По дороге к Джону она думала о том, что ее отказ Блэйку был бы совершенно правильным и естественным, но она должна поговорить об этом с Джоном.Возле дверей ее встретил Талли.— Леди Деафильд, как приятно видеть вас! Лорд Фарлей в саду. Дышит воздухом и принимает солнечные ванны.Джон сидел в саду на расстеленном одеяле. На нем были черные брюки и изысканная белоснежная рубашка. Он, казалось, был погружен в чтение книги. Боже! Как она соскучилась!— Джон!Лорд Фарлей поднял голову, и на мгновение в глазах его вспыхнула радость, но потом глаза потухли, и взгляд стал безучастным.— Здравствуй, — поздоровалась Катарина.— Прости, что не приветствую тебя стоя, — ехидно, но с явным страданием ответил Джон.— Мы так давно не разговаривали с тобой, Джон. Позволь, я присяду возле тебя.— Конечно, устраивайся где тебе удобнее.— Как ты поживаешь, Джон? — с улыбкой спросила Катарина, не рассчитывая на ответную любезность.— Неплохо. На следующей неделе я отправляюсь в Европу принимать грязевые ванны под Женевой. Говорят, они творят чудеса.Катарина готова была крикнуть, что, даже если чудес не произойдет, ей все равно. Но она молча перебирала складки зеленой юбки.— Ну а ты как? — наконец спросил Джон. — Неужели теперь модно ходить в черных шляпках летом?Только теперь Катарина осознала, что одета безвкусно, что зеленый, черный и белый плохо сочетаются друг с другом. Она стянула с головы черную шляпку и выпалила:— Твой брат только что сделал мне предложение.— И ты его приняла? — не моргнув глазом, спросил Джон.— А ты совсем не удивлен? — заподозрила неладное Катарина.— А чему тут удивляться? Блэйк должен жениться. Ты для него превосходная партия.— Но он любит Виолетту, и нам всем это известно. Он очень обижен на нее.— Она его бросила. Он получил формальный развод. Он человек гордый и не станет возвращать ее. Катарина, он избавится от этой любви. В любом случае, — помолчав, добавил он, — ты ему в этом можешь помочь.— Я не могу выйти за него замуж.— Почему? — изумился Джон.Катарина не верила своим ушам. Несколько недель назад она доходчиво объяснила ему почему.— Это… неприлично.— Это очень прилично. Катарина, это лучшее предложение, на которое ты можешь рассчитывать, если тебя смущает выбор. Тебе уже двадцать четыре года. Давно пора бы выйти замуж. Я не сомневаюсь, что ты примешь предложение Блэйка.— Скажи, ты действительно хочешь, чтобы я вышла замуж за Блэйка? — пронзительно спросила Катарина, словно вкручивая свой вопрос в уши Джона.— Ну конечно. Я мечтаю стать добрым дядюшкой твоим и Блэйка детям. Честно говоря… именно я подал эту идею Блэйку. Мы обсудили такую возможность совсем недавно.Катарине стало трудно дышать. Больше оставаться рядом с Джоном она не могла. Какой она была дурочкой, что помчалась к нему!— Катарина! Не делай глупостей. Блэйк будет превосходным мужем, а ты прекрасной женой. Прости, если огорчил тебя, — Взгляд его стал жестоким. — Но мне ваш будущий брак очень по душе. Ты должна принять предложение Блэйка.Катарина искала и не находила слов. Последняя надежда рухнула. Мечты ее развеялись как дым. Она покачала головой, развернулась и исчезла.— Ты что… собираешься отправиться в театр? — не верил своим глазам Ральф.Виолетта стала толще раза в три и была вынуждена постоянно отпускать платья. Но, как это ни странно, беременность шла ей на пользу, и она похорошела: кожа у нее стала гладкой, голубые глаза приобрели глубину и понимание жизни. Виолетта прекрасно знала, что большинство дам, будучи в положении, предпочитают не выходить на улицу.— Почему я должна сидеть дома, если лорд Фэрроу не возражает, чтобы я пошла с ним?— Но это неприлично, — настаивал Ральф.— Скажи, Ральф, а что ты делал сегодня? — в свою очередь задала вопрос Виолетта.— Я немного погулял.— А я думаю, что ты весь день просидел со своими собутыльниками в какой-нибудь пивной.— А тебе какое дело, дорогуша?Ральф вел себя последнее время очень странно. Он стал заядлым выпивохой. Видела его Виолетта редко, а если и встречала на улице, то в компании дурно одетых и плохо пахнущих бродяг, которых она презирала и боялась.— Это все потому, что ты скучаешь по Англии? — допытывалась она.Ральф пробормотал что-то нечленораздельное. Даже стук в дверь не прервал их разговора.— Тогда… это из-за ребенка? — стараясь сдерживать себя, поинтересовалась Виолетта.— Да, из-за ребенка и из-за него. — Ральф махнул рукой в сторону двери, за которой стоял, несомненно, Фэрроу, — он приехал за Виолеттой, чтобы отправиться с ней в театр.— Мне очень жаль, что ты не даешь мне спокойно жить, — сказала Виолетта, направляясь к двери.— Мы с тобой жили спокойно, пока ты не захотела заделаться леди, — пробубнил Ральф. — Виолетта, он такой же, как все, как Блэйк. Он воспользуется тобой и бросит, как обглоданную кость.Виолетта нахмурилась и отворила дверь. За порогом стоял улыбающийся Фэрроу, и она, не удержавшись, улыбнулась в ответ.— Вы так красивы сегодня, — сказал Фэрроу и нежно поцеловал ее в щеку. Он безучастно кивнул Ральфу и спросил: — Вы готовы?Виолетта собиралась кивнуть, но в это время Ральф вынул из кармана конверт и, помахав им перед носом своей подруги, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108