— Уверен, что она будет выглядеть потрясающе и произведет на всех сногсшибательное впечатление. Но, конечно, с вами она сравниться не сможет.Катарина опустила глаза и порозовела.— Спасибо.— Жаль, что у Виолетты нет подходящего наставника из нашего круга, — продолжал Джон, — потому что единственное, в чем она нуждается, так это в некоторой лакировке, и после этого никто никогда не заподозрит, что она не принадлежит к высшему обществу.— Некоторая лакировка? Джон, о чем ты говоришь? Ей нужен учитель. Ей нужно избавиться от этого ужасного акцента, научиться грациозно двигаться, вставать, садиться, приседать, ее нужно обучить всему тому, что подразумевается под словом «этикет». На самом деле ей нужно значительно больше, чем простая лакировка.Джон загадочно улыбнулся.Глаза у Катарины стали большими, как блюдца. Она прекрасно поняла, что означала улыбка Джона.— Как ты умен, — похвалила она друга детства.Ральф дождался, когда Виолетта закончит одеваться. Глаза у него были холодными, как две льдинки. Виолетта прекрасно понимала, что он страдает и сердится в то же время. Но жалеть его у нее не было сил. Она испытывала странное смешение чувств: радостного возбуждения и страха.Вечером она будет присутствовать на своем первом в жизни балу. В Хардинг-Хаусе. Виолетта боялась выглядеть легкомысленной барышней. Она опасалась совершить какую-нибудь ошибку, сказать неверное слово, сделать неверный жест, что могло бы быть истолковано высшим обществом как крайняя степень невоспитанности. Она проработала в магазине леди Алистер достаточно долго, чтобы понимать, что в высшем свете существуют неписаные правила поведения, которым все неукоснительно следуют. Ни одно из них она не могла понять душой.Катарина оказалась достаточно великодушной, чтобы пригласить ее на бал, который был событием столичной жизни. Девять лет назад Виолетта любовалась таким балом, прильнув к окну.На балу она наверняка встретит Блэйка.Сердце ее бешено билось. Вспомнив о Блэйке, Виолетта прикрыла глаза. Последние три недели девушка без остатка посвятила себя работе. На минувшей неделе леди Алистер с удовольствием отметила, что Виолетта продала больше вещей, чем прочие девушки-продавщицы. Владелица магазина была так довольна работой Виолетты, что даже прибавила ей жалованье.Что же ждет ее сегодня вечером? Чем может она завоевать внимание и симпатию Блэйка? По крайней мере она должна внушить ему мысль, что относится к нему как к доброму другу.Ах, если бы он подарил ей такой же страстный поцелуй, как сделал это месяц назад в саду Хардинг-Холла!— Я кожей чувствую, что сегодня ты попадешь в беду! — кричал между тем Ральф.Виолетта открыла глаза: на нее смотрело бледное женское лицо с огромными глазами. Кое-как ей удалось собрать непослушные волосы в прическу, но упрямые завитки выбивались из прически, образуя вокруг головы черный ореол. Катарина одолжила ей платье бледно-голубого цвета. Едва Виолетта бросила на него взгляд, как тут же влюбилась в него. Впервые в жизни девушка надела декольтированный наряд. Ее обнаженные плечи блистали белизной, руки были прикрыты только маленькими бархатными рукавчиками-фонариками. Виолетте очень хотелось, чтобы ее бальное платье было отделано кружевами или цветами. На это платье украшала только атласная лента, шедшая наискосок.— Ты что, не слышишь меня? — потребовал ответа Ральф.— Ты меня утомил, — отмахнулась от него девушка. — Ну что может случиться? — Про себя она подумала, что этим «что» может быть поцелуй. Дикий, страстный поцелуй Блэйка мог бы дать ей понять, что он относится к ней не как к другу, оказавшемуся в беде, а как к женщине.— Когда лорд Блэйк увлечет тебе из танцевальной комнаты куда-нибудь подальше, например в библиотеку, помни, что он вовсе не собирается на тебе жениться!Виолетта взглянула на себя в зеркало и решила, что она выглядит премиленько, только настроение у нее какое-то безнадежное. Она уже давно молилась Богу, прося о том, чтобы сегодняшний бал стал началом ее новой жизни.— Виолетта, ты не принадлежишь к их кругу и никогда принадлежать не будешь, — не унимался Ральф. — И ни работа, ни платье не исправят этого. Вы разные люди. Это факт.— Мне нет никакого дела до этого, — отмела его доводы девушка. Но это было ложью. Сегодня вечером ей предстоит войти в общество людей, к которому она не принадлежит. Она была решительно настроена никому не позволить сделать из себя дурочку. А что, если она упадет на лестнице и скатится вниз? А что, если во время танца она наступит джентльмену на ногу, если вообще какой-нибудь джентльмен захочет пригласить ее? Она заранее чувствовала себя самозванкой. Ведь она была вовсе не леди Гудвин. На самом деле она была Виолеттой Купер. Предстоящий бал должен был с несомненностью доказать, что настоящей леди она не является, что она просто выскочка.— Виолетта, тебя сегодня обидят, я просто чувствую это, — нарушил течение ее мыслей Ральф.— Никто меня не обидит, ты просто ревнуешь, Ральф Хорн.Он неожиданно резко повернулся к ней спиной.— Прости меня, — попросила Виолетта. Ральф был ей дороже всех на свете и даже роднее родного брата, если бы он был у нее.— Ты права, — отозвался Ральф. — Я действительно ревную. Я ревную к этому лорду. Я ненавижу то, как ты смотришь на него и как он смотрит на тебя.Виолетта смутилась.Ральф сложил губы дудочкой и двинулся на нее с явным намерением поцеловать. Поцелуй его завершился, не начавшись. Он испугался сам себя.— О Боже, прости меня, — засуетился Ральф и бросился из комнаты наутек.Виолетта прибыла в Хардинг-Хаус. В вестибюле толпились слуги, высвобождая дам из накидок и освобождая джентльменов от цилиндров и тростей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108