– Миссис Гроуп. Она способна испортить любую репутацию. Это помеха, препятствие, бремя – назовите как хотите.
– Есть помехи и помехи. Возьмите хотя бы Тедди, которого тоже можно считать помехой. Но его присутствие в этом доме ничуть не отпугнуло мамаш, мечтающих заполучить меня для своих дочерей.
– Если вы на секунду отвлечетесь от увлекательной темы собственной популярности, – заметила Роберта, – могу поклясться, что ни одна подобная мамаша не войдет в этот дом, пока под его крышей живет миссис Гроуп.
– Так и знал, что миссис Гроуп на что-нибудь да годна! – обрадовался он. – Но, думаю, вашего старого распутника она не остановит, если вы тревожитесь именно об этом. Он обязательно будет являться в дом.
– Вильерс не распутник! – запротестовала она.
– Но очень на него похож. И дело в том, что вы можете соблазнить его либо здесь, либо…
– Дело не в этом. Вы понятия не имеете, как унизительно для меня общество отца!
Деймон обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Поведайте мне ваши ужасы, и я сделаю все, чтобы вас успокоить.
– Нет! – воскликнула Роберта. Но он, как всегда, ее проигнорировал и, нагнув голову, поцеловал в щеку, что все-таки было не слишком неприличным. Однако она не обратила на него внимания.
– Мой отец имеет привычку падать на колени и разражаться слезами.
– Интересно, – пробормотал Деймон, целуя ее в ушко.
– Это вовсе не интересно! – свирепо прошипела Роберта.
– Я знаю, что он встал на колени и молил небеса послать вам мужа, который никогда не поцелует вас на людях. Очевидно, я в таковые не гожусь.
Его губы скользнули вниз. Теперь он целовал ее в шею.
– Не годитесь, – согласилась Роберта, хотя эти легкие поцелуи ужасно ее отвлекали.
– Все это было достаточно неприятно, – попыталась она вернуться к прежней теме, – но потом «Рамблерз мэгэзин»…
В конце истории он больше не целовал Роберту. Только смотрел на нее с чем-то вроде сочувствия. На какой-то момент она обрадовалась, что он наконец понял весь кошмар ее ситуации, но тут Деймон неожиданно вскричал:
– Вы – не что иное, как пример кровосмесительного инбридинга! Я согрешил, когда связался с вами! Но снова дайте мне мой грех…
Он схватил ее, и на какое-то мгновение Роберта позабыла о жалобах, потому что голос его сделался хриплым, а пальцы касались переда платья самым неприличным образом, отчего она совершенно теряла разум.
– Немного лучше? – спросил он спустя некоторое время.
Роберта недоуменно заморгала, но тут же выпрямилась.
– Кажется, да, – пробормотала она едва слышно.
Деймон выглядел чрезвычайно довольным собой.
– Это своеобразный способ заверить меня, что вы согласились убедить моего отца вернуться домой и, таким образом, дать мне возможность выйти замуж за герцога Вильерса?
– А вы вознаградите меня за услуги? – осведомился он с дурацкой плотоядной ухмылкой.
– Почему бы вам не поцеловать одну из тех девушек, которые так вас желают?
– Хотите сказать, что не наслаждаетесь моими поцелуями?
Роберта искренне расхохоталась:
– Да любая наслаждалась бы вашими поцелуями! Но вы знаете, что я влюблена в другого.
Его глаза приобрели цвет темной морской волны, и Роберта поняла, что это означает.
– Думаю, именно поэтому я не могу перед вами устоять, – прошептал он. – Вы принадлежите другому.
Роберта не успела ответить: он снова начал ее целовать. И она должна была признаться себе, что эти поцелуи ее увлекают. Мало того, она могла бы проделывать это целый день… да вот только отец наверняка гадает, почему дочь так долго одевается.
Широкая ладонь снова нашла ее грудь, и Роберта, тихо ахнув, оттолкнула его.
– Пусть я еще не принадлежу Вильерсу, но и свободной территорией считаться не желаю.
– Просто вы не хотите меня, – язвительно подсказал он.
– Кто это сказал? – удивилась Роберта.
Деймон рассмеялся:
– Пытаетесь разыгрывать скромную девственницу, по крайней мере до свадьбы?
– Я и есть девственница, – запротестовала она.
– Значит, хотите меня?..
Слова повисли в воздухе своеобразным вызовом.
Роберта вовсе не собиралась лгать. Похоть, как известно дочери любого поэта, – ничто по сравнению с истинной любовью.
– Но это вовсе не то, что я испытываю к Вильерсу.
Она немедленно пожалела о своих словах, потому что в глазах Деймона появилось нечто странное. Роберта вдруг подумала, что, возможно, оскорбила его чувства.
Поспешно приведя в порядок корсаж, она снова попросила:
– Пожалуйста, помогите мне отослать папу в деревню.
Деймон покачал головой и вздохнул:
– Полагаю, таков родственный долг.
Войдя в гостиную, они нашли маркиза, державшего речь перед растерянным Фаулом. Дворецкий торчал у порога с таким видом, будто был готов бежать отсюда хоть на край света. Еще в коридоре Роберта поняла, что отец разглагольствует о своем любимом предмете. Сердце мучительно сжалось, когда до нее донеслись следующие слова:
– Она была подобна василиску! Ее глаза разили каждого, на кого падал взгляд!
Ну разумеется! Он опять рассказывает знаменитую историю о том, как влюбился в миссис Гроуп.
– Миссис Гроуп – женщина высокого духа, – продолжал отец. В эту минуту, с руками, заведенными за спину, он был похож на франтоватого судью. Роберту всегда удивляло то обстоятельство, что хотя на первый взгляд маркиз казался крайне чувствительным человеком, пяти минут разговора оказывалось достаточно, чтобы убедить людей в его, мягко сказать, необычных воззрениях.
– Папа, – приветствовала она, делая реверанс, – какой чудесный сюрприз! Я, конечно, имею в виду миссис Гроуп.
Она снова присела в реверансе.
Для такого случая миссис Гроуп соорудила из волос целую башню, на верхушке которой красовалась миниатюрная копия Лондонского моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91