Недаром она выросла в доме, где царил отец, чье безумие не мог преувеличить ни один репортер! По контрасту с его чудачествами проделки Вильерса казались положительно невинными.
Она долго возилась, готовясь отойти ко сну, поскольку горничная не сразу поняла, что госпожа не собирается ложиться в постель с напудренными волосами. Возможно, впредь ей, подобно Деймону, стоит носить парик.
В конце концов Роберта приняла ванну, сказала горничной «спокойной ночи», отдернула тяжелые розовые занавеси кровати… и оцепенела, потрясенная до глубины души.
Оказалось, что она не одна.
В постели лежал мужчина. Правда, очень маленький и потный. Свернувшийся, как мокрица, которые обычно появляются, когда весной копают землю. И волосы точно такого же цвета, как у отца, каштановые, с янтарными отблесками, но в крупных кольцах завитков. И он храпел.
Роберта уселась на край кровати и уставилась на Тедди. Она не питала особой любви к детям и не раз думала о том, что родилась с сильно приглушенным материнским инстинктом. Даже когда фермеры отца приводили своих детей, ожидая подарков и поцелуев, девушка едва могла заставить себя произнести несколько ласковых слов.
А к этому она не испытывала ничего, кроме раздражения.
Роберта ужасно устала, а в ее постели валяется потный, храпящий мужчина, пусть и совсем малыш.
Тяжело вздохнув, она дернула за шнур сонетки. Появившаяся горничная со смешком покачала головой:
– Мальчишку ищут по всему дому! Его сиятельство так расстроен!
– Передайте, чтобы пришел за ним! – выпалила Роберта без особенного энтузиазма.
Деймон появился через несколько минут. Куда девалась его обаятельная улыбка! Едва взглянув на досадливо поджавшую губы девушку, он ринулся к кровати и встал, глядя на сына.
– Иисусе, – прошептал он, то ли благодаря Бога, то ли проклиная судьбу.
– Ну не могли же вы вообразить, будто он сумел убежать из дома?! – резко бросила она.
– Я не знал, где он. Никак не мог его найти, – пояснил Деймон, не оборачиваясь. – Господи, за эти два часа я постарел на десять лет!
– Не могли бы вы унести его? – процедила Роберта, изнемогая от злости. Подумать только, этот человек страстно целовал ее, а теперь относился так же безразлично, как к горничной, которую мимоходом прижал в боковом коридоре.
Деймон принялся откидывать одеяла, но вдруг остановился и пристально взглянул на девушку.
– Мне очень жаль, Роберта.
– Что? – не поняла она.
Деймон подхватил спящего ребенка, и только тогда девушка поняла, что он имел в виду. На том месте, где спал Тедди, расплывалось большое мокрое пятно. Очень большое, очень мокрое пятно, от которого поднимался характерный запах.
Горничная тихо взвизгнула.
Деймон с сожалением улыбнулся, и хотя Роберта невольно отметила, как он неотразим, все же ее раздражение усиливалось с каждой секундой. До такой степени, что она едва не вскрикнула, по примеру горничной.
– От всей души прошу прощения. Это случается, только когда он очень крепко спит.
– Это комплимент моим одеялам?
Деймон кивнул:
– Ваш гнев вполне справедлив. Я сейчас вернусь.
Он поклонился, не выпуская спящего ребенка, что, нужно признать, было нелегкой задачей, тем более что розовый рукав парчового камзола был скорее всего непоправимо испорчен.
«Утешает в этой ситуации только одно», – подумала Роберта, когда в комнату по приказу экономки ворвалась стайка молодых горничных. Случившееся подтверждало ее первоначальное мнение относительно того, что от детей одни неприятности.
Это же подтверждала и головная боль, долбившая мозг где-то за правым ухом.
Деймон появился ровно через две минуты и бесцеремонно потянул ее за руку, заставляя встать.
– Пойдемте! – велел он.
– Полагаю, вы никогда не слышали о том, что требуется некоторое время, чтобы проветрить и привести в порядок другую комнату, – съязвила Роберта.
– Миссис Фрисс, здешняя экономка, так мне и сказала. Но мы решили эту проблему.
Они прошли по коридору и оказались в уютной комнате с уже застеленной постелью. Полотняные простыни показались такими манящими, что Роберта едва не свалилась прямо на них.
– Спасибо, – пробормотала она и неожиданно увидела кругленького человечка, спешившего к двери с охапкой мужских вещей в руках.
– О нет! – охнула она.
– О да! – повелительно бросил Деймон. – На этом все, Мартинс. Спасибо.
Мартинс удалился вместе со своей ношей.
– Не могу же я занять вашу комнату… – возражала Роберта, хотя ее покачивало от усталости.
– Можете. Эти матрацы все очень старые и скорее всего набиты шерстью. Ваш, по-видимому, впитал мочу Тедди, как иссушенная земля. Вы не будете спать в этой постели, пока матрац не заменят.
Роберта содрогнулась.
– Вы выглядите больным привидением, – заметил Деймон и, не успела Роберта понять, что происходит, развязал пояс, стащил халат с ее плеч и, игнорируя протесты, плюхнул ее на постель.
– Я чувствую себя кем-то вроде вашего сына, только больше размерами, – пробормотала она, выглядывая из-под одеял.
Деймон уселся на край кровати – что было верхом неприличия – и объявил:
– Вы ничуть не похожи на Тедди.
– Полагаю, за это обстоятельство мне следует благодарить Бога. Почему он оказался в моей комнате?
– Вероятнее всего, отправился на поиски моей и заблудился. Свекровь Джеммы не растрачивала попусту вдохновения, обставляя гостевые спальни: все они совершенно одинаковые.
Роберта обвела стены усталым взглядом. И точно, по бордюру маршировал герб Бомонтов, а напротив кровати висела картина, ужасно напоминавшая Юдифь с головой Олоферна.
Девушка зажмурилась.
Он поцеловал ее так быстро, что, возможно, это был сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91