— Ox… — безнадежно вздохнул он. Не помешало бы сейчас выпить бренди, хотя день еще только начался. — Вам лучше всего пойти наверх и привести в порядок волосы. Позже я провожу вас в «Хори-банк». — И Квил рывком открыл дверь.
Габби с грустью наблюдала, как он уходит. «Так спешит, будто за ним гонятся черти». Несомненно, он уже пожалел, что целовал ее. Она вздохнула и, выбросив его из головы, пошла к себе.
Может, к возвращению Питера доставят новые платья? Тогда он будет смотреть на нее таким же горящим взором, как и Квил. Она твердо помнила о дьяволе, соблазне и похоти. Это звучало во множестве проповедей, но в них не упоминалось о поцелуях. О том, как они… неописуемо восхитительны. Но, вспоминая, как ее целовал Квил, она почему-то не могла вообразить, что Питер вот так же, рывком притянет ее к себе и будет так же алчно вкушать ее губы. Без сомнения, его поцелуи будут нежнее. В таком случае замужество может оказаться сплошным наслаждением.
В своей спальне она достала миниатюрный портрет Питера и улыбнулась, глядя на ласковые карие глаза и шелковистые каштановые локоны. Скорей бы он возвращался!
Примерно час спустя прибыла леди Сильвия. Габби в благостном настроении возвращалась после беседы с Кодсуоллом.
Не найдя его в главном холле, она спустилась в комнаты для слуг. Удостоверившись, что во время той свалки в гостиной он ничего себе не повредил, она смирила свою гордыню и попросила прощения за ложь.
— Я говорила с Квилом. Он заверил меня, что виконт вас никогда не уволит.
Кодсуолл ответил легким полупоклоном и понимающе улыбнулся. Вся прислуга знала мелочность и придирчивость Питера Дьюленда. Дворецкий нисколько не осуждал молодую леди, оказавшуюся в тупиковой ситуации.
— Забудем об этом, мисс Дженингем. Я зацепился за рыболовный крючок и уронил чайник. Бывает.
— Ничего подобного, это моя оплошность! Я всегда была неуклюжей.
— Просто ангел подставил вам подножку. Так говорила моя мать, когда мы приходили домой с ободранными коленками.
— Очень добрые слова, — улыбнулась Габби.
К тому времени, когда Кодсуолл проводил ее до главного холла, они уже были друзьями.
Едва она ступила на порог гостиной, как сразу стало ясно, что приехала ее компаньонка. И какая! Габби с открытым ртом остановилась в дверях.
Леди Сильвия была полной противоположностью сентиментальной в своей скорби Китти. Квил, видимо, ей что-то сказал, и она загоготала в ответ.
Она сидела в окружении трех тявкающих собачек. Их развевающиеся хохолки были украшены бантами ярко-розового цвета, под цвет ее платья, украшенного множеством ленточек, с удивительно смелым декольте. Женственность ее одеяния не соответствовала мужеподобной внешности. К тому же она курила тонкую сигару.
— А вот и мисс Дженингем. — Квил оглянулся на Габби. — Леди Сильвия, позвольте вам представить невесту моего брата, мисс Габриэлу Дженингем. Мисс Дженингем это леди Сильвия Брейкнетл.
Дама посмотрела на Габби, затем на Квила.
— Дьюленд, какие у девушки могут быть дела на половине слуг? Милая, уж не пытаетесь ли вы заработать капитал на их расположении? Я не одобряю такое общение. — Пронзительный гнусавый голос леди Сильвии прозвучал словно крик раненой птицы. — Ну что же вы молчите, девушка? Кошка язык отъела?
— Мы с миссис Фарсолтер обсуждали меню, миледи, — быстро нашлась Габби, неуклюже исполнив реверанс.
— У нее манеры служанки, — презрительно фыркнула леди Сильвия. Габби почувствовала, что у нее начинает краснеть шея. — Это лучшее, на что вы способны, девушка?
— Меня зовут Габриэла Дженингем. Еще меня учили делать церемониальный реверанс. — Габби величаво продемонстрировала свое мастерство. — Но мне объясняли, что так приветствуют только членов королевской семьи.
Дама ухмыльнулась, уловив легкое раздражение в голосе Габби.
— Ну, по крайней мере у девушки есть характер. — Габби уже не рассчитывала, что к ней обратятся по имени. «Девушка» — только так. — Это мои «три грации». — Леди Сильвия указала на собачек своей сигарой, от которой кверху вилась тоненькая змейка голубого дыма.
— Они очаровательны, — пробормотала Габби.
— Надежда, Правда и… — леди Сильвия напряженно высматривала третью собачку, — и вон там — Красота.
Все повернули головы в ту сторону. Из-под кресла возле дверей, где, раскорячившись, сидела Красота, по мраморному полу пробирался небольшой ручеек.
— Она слишком смышленая, чтобы беспокоить меня по пустякам, — любовно прощебетала леди Сильвия. — Все три собаки — французские и ведут себя, как и подобает француженкам. Такие же капризные…
Дворецкий вежливо кашлянул.
— Миледи, «три грации» поселятся в вашей комнате?
— Естественно, Кодсуолл. И не выносите ковер. Красота просто дала понять, что ее рассердила езда в карете, только и всего. Это ненадолго.
Дворецкий жестом приказал лакею забрать собаку. Он наклонился, и Красота тотчас тяпнула его за руку.
— Кодсуолл, вы будто в первый раз! — возмутилась леди Сильвия. — Они слишком умные, чтобы подпустить к себе чужого.
Судя по выражению лица слуги, он с удовольствием вышвырнул бы «умную» псину сапогом в открытую дверь. Хозяйка повернулась и крикнула:
— Деззи! Деззи, иди сюда, девушка! Это моя компаньонка, — объяснила она Габби. — Ее зовут Дездемона. Она ухаживает за моими прелестницами.
Вошла жизнерадостная молодая женщина.
— Миледи, я сказала, чтобы сундуки внесли с заднего хода. Через парадную дверь они могут не пройти.
— Деззи, посмотри, что натворила маленькая озорница! Написала на полу заявление.
— Вот я ей сейчас покажу! — Деззи взяла Красоту на руки и отвесила ей шлепок по заду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114