Удивленный Патрик посмотрел на маленькую фурию, прижимавшую к себе жену его брата. Он весело улыбнулся Шарлотте, не обращая внимания на Софи.— Я ваш деверь, — представился он. — А вовсе не Алекс.— Прошу прощения, — более твердым голосом ответила Шарлотта. — Не представляю, что на меня нашло. Но я бы хотела встать, — смутилась она, осознав, что вокруг них столпились люди. Резко приподнявшись, она приложила руку ко лбу. Боже, как кружится голова!В ту же секунду Патрик поднял ее и стоял, не выпуская из своих рук. Она пыталась освободиться, в смятении чувствуя на себе жадные взгляды окруживших их сплетников.— Это неприлично, — прошептала она, — Отпустите меня, пожалуйста.Патрик сделал несколько шагов к ближайшему дивану и торжественно усадил ее. Отступив, он отвесил глубокий поклон.— Я Патрик Фоукс, и мне очень приятно познакомиться с вами, — сказал он. — Я только сегодня сошел с корабля. Когда я поехал повидаться с Алексом, мне сообщили о вашем существовании и о том, что вы находитесь на этом милом музыкальном вечере. — Он улыбнулся топтавшейся рядом с ним миссис Фелвитсон.— О Боже, — запинаясь, проговорила Шарлотта, — Алекс отправил вам письмо с сообщением о нашей свадьбе с дипломатической почтой.— Вероятно, я был уже в дороге, когда оно пришло. Не желаете ли, чтобы я проводил вас домой? — предложил Патрик. — Здесь, кажется, за нами постоянно следят!— Да, — снова овладев собой, Шарлотта встала.Она мило извинилась перед миссис Фелвитеон за то, что прервала вечер (даже русские вытянули шеи, чтобы увидеть ее, лежащую на полу), и вышла из комнаты, опираясь на руку Патрика. За ними следовала Софи.Позади они оставили толпу куда более взволнованной, чем в начале вечера.На следующий день каждый, кто причислял себя к высшему свету и достаточно уважал себя, чтобы следить за последними сплетнями, знал: графиня Шеффилд и Даунз, пробыв несколько недель в одиночестве, встретила брата своего мужа самым сердечным и нежным образом — увидев его, она даже упала в обморок. И хотя никто не помнил, чтобы когда-либо видел их танцующими вдвоем в первый сезон Шарлотты, на другой день возник миф о том, что имел место короткий, но страстный роман перед тем, как Патрика отослали на Восток.— Только самые недобрые люди, — заметила леди Скиффинг, — могут подумать, что Шарлотта могла бы выйти за младшего вместо старшего. Ни одна девица не выйдет замуж за второго сына, когда ей делает предложение первый.Ее близкие друзья нашли это замечание справедливым.— У вас такое доброе сердце, дорогая, — с сочувствием сказала леди Престлфилд.— В самом деле, — присоединился к разговору сэр Бенджамен Триббл. — Те, кто не так снисходителен, как вы, леди Скиффинг, могут поддаться сомнениям относительно проблем, имевших место в предыдущем браке дорогого Алекса…— Вот вам и пример проявления некоторыми людьми недоброжелательности! — воскликнула леди Скиффинг. — Для меня такое утешение — думать, что никто из нас не будет столь неделикатен, чтобы говорить что-либо о графе!Друзья с удовлетворением подумали о тех жадно впитываемых новостях, которые они распространяли налево и направо. По правде говоря, на этой неделе сэр Триббл завоевал некую долю популярности тем, что лично присутствовал при встрече любовников. Триббл умел говорить, и его рассказ о бледном умоляющем лице графини, о ее дрожавших пальцах, касающихся лица Патрика, принимался как самое впечатляющее описание событий.И сколько бы ее мать ни повторяла, что все это неправда, а ее подруга Софи Йорк («сама немного распущенная», как сказали бы те самые недобрые люди) упорно настаивала, что Шарлотта просто приняла Патрика за своего мужа, к концу недели весь Лондон знал: Патрик разбил сердце Шарлотты, когда уехал на Восток, не женившись на ней, и она за неимением лучшего вышла за Алекса.Шарлотта не знала, что и делать. Ее буквально ошеломил скандал, который внезапно разразился над ее головой.И все же она была вынуждена принимать деверя у себя дома, хотя и немного тяготилась его обществом. А вскоре она получила короткое письмо от Алекса.
«Дорогая Шарлотта, я не люблю писать письма, поэтому буду краток. Боюсь, что мы столкнулись с большими трудностями, чем ожидали. В то время как дело Люсьена закончено, мне еще нужно получить товар, о котором я тебе рассказывал, так как его не оказалось в Париже. Пересылка займет некоторое время, после чего я отправлюсь домой».
Внизу Алекс приписал более небрежным размашистым почерком: «любимой», а рядом «Алекс». Шарлотта смотрела на письмо, не веря своим глазам. Это не письмо, а записка, сухими фразами сообщающая о товаре из Парижа? Ну а «любимой»? Это предназначалось, очевидно, ей. У нее потеплело на душе. Это звучало, лучше, чем слова Алекса, что ему «нравится быть женатым» на ней. «Любимая» — почти то же, что «я люблю тебя».Пришла пора переезжать со всеми домочадцами в деревню. Она дожидалась Алекса, надеясь, что ей не придется одной заниматься таким большим и сложным делом, особенно когда в доме не было дворецкого. Но что ей было делать? Совершенно ясно, что Алекс и сам не имел представления, когда вернется в Англию. Уже наступала зима, и на улицах темнело от угольного дыма. Она помнила те статьи, которые когда-то обсуждала с Алексом, о почерневших легких, обнаруженных при вскрытии у умерших младенцев, и ее бросало в дрожь. Она подождет возвращения Алекса еще один месяц, а затем они с Пиппой уедут из Лондона. Глава 18 Однажды за завтраком Шарлотта заглянула в газету, которую молча положила на стол Молли, и чуть не подавилась. Ее брачная ночь была описана черным по белому, и любой мог о ней прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106