Пока она занималась живописью, Алекс работал в своем кабинете. Первое время после возвращения в Лондон он часто заходил к ней в студию и, если в этот день Молл не позировала Шарлотте, читал там книгу. Но вскоре Шарлотта запретила ч ему приходить — не только потому, что не могла сосредоточиться в его присутствии, но и потому, что он постоянно отбрасывал книгу и накидывался на нее.— Как тигр на добычу, — жаловалась Шарлотта.— Я не виноват, — хватая «добычу», оправдывался Алекс. — У тебя чувственные глаза. Ты взглянешь на меня из-за своего мольберта, и я вижу, что ты без слов просишь моей ласки.— Если ты делаешь это только ради меня, можешь себя не утруждать, — обижалась Шарлотта. — Я думала о работе, а не о тебе.— Меня ты не обманешь! Я видел, какими чувственными становятся твои губы.— Почему бы тебе не пойти пофехтовать с Люсьеном? Вот с ним ты можешь играть в свои игры!— Потому что, — грозно заявлял муж, — я люблю собственные игры, в собственном доме. В этом доме.С этими словами он отнес ее в угол комнаты на старый диван, и еще одно утро было потеряно. Поэтому она запретила ему появляться в студии, и он стал каждое утро заниматься фехтованием с Люсьеном.— Должен же я что-нибудь делать! — жаловался Алекс.Но Шарлотта знала, что он любил грубую мужскую атмосферу фехтовальных залов. Он всегда возвращался домой разгоряченным — и готовым увлечь ее в спальню.Днем Шарлотта играла с Пиппой, а по вечерам они с Алексом посещали балы. И хотя Шарлотта иногда принимала вошедший в моду вид утомленной искушенности, она наслаждалась балами, как никогда раньше. Ничего не было более восхитительного, чем неожиданно встретить в холле собственного мужа и услышать, как он шепчет на ушко обещание, от которого целый час будут пылать щеки. Или во время вальса муж прижмет ее к себе так сильно, что люди начнут шептаться. «Но мы женаты», — успокоит ее Алекс. Или он улыбнется заговорщически и скажет: «Давай сделаем что-нибудь, чтобы поддержать мою репутацию!» — и поцелует ее тут же, во время танца.Шарлотта была замужем четыре месяца, и к этому времени она твердо знала две вещи. Во-первых, она все еще не была беременна, а то ей бы пришлось сообщить об этом выдающемся событии своему мужу и тем самым ограничить их приятные и отрывающие пуговки еженощные занятия. И во-вторых, она влюблялась или уже без памяти влюбилась в своего мужа. Когда она видела его, ее сердце радостно билось; когда его не было рядом, она чувствовала себя обездоленной. Когда они занимались любовью, признание в любви готово было сорваться с ее уст, но она сдерживала себя. Что он сказал, когда просил выйти за него замуж? Любовь строится на доверии. И она не была уверена, что он ей уже доверяет. В ее голове мелькали путаные, трудно объяснимые причины, почему она не должна сделать ему такое признание. Но истинная причина крылась в том, что ей было немного страшно. Тогда он напрямик заявил ей, что не любит ее. Шарлотта чувствовала смущение и свою уязвимость и… что Она предпочла бы не первой произнести: «Я люблю тебя». Что, если Алекс подумает, будто она пытается заставить его забыть, как она скрыла от него, что не была девственницей?Поэтому она хранила молчание, а когда ей хотелось сказать: «Я люблю тебя», она заменяла эти слова страстными поцелуями или предлагала погладить ему спину, чтобы он уснул. А когда она убеждалась, что он уже спит, она шептала: «Я люблю тебя», прикоснувшись к его густым волосам или уткнувшись в его крепкую грудь.Алекс сидел в кабинете и просматривал почту. Вдруг он приглушенно выругался и выронил из рук какую-то бумагу. Роберт с сочувствием посмотрел на него, затем подошел к хозяину и подал тяжелый пакет с тиснеными на нем буквами «Министерство иностранных дел».— Еще есть вот это, — сказал он.Алекс прочитал письмо и испытал чувство досады. В другое время он с радостью принял бы приглашение, содержавшееся в этом письме. Приглашение? Скорее приказ, подумал он, пробегая глазами по изящному почерку лорда Брексби, министра иностранных дел. Он не мог оставить сейчас Шарлотту, от одной мысли о которой у него закипала кровь. Но он не мог и взять ее с собой: это было слишком опасно. Он скомкал толстую бумагу и с силой швырнул в угол.— Отправь этому типу записку, что я приеду к нему сегодня в четыре часа, — сердито бросил он Роберту. — И передай Люсьену, что я буду у него в пять. — И Алекс вышел из кабинета.Он нашел Шарлотту в студии. Она, нахмурившись, рассматривала портрет судомойки. У нее сидела Софи и описывала, как Брэддон во время катания в Гайд-парке пытался в очередной раз сделать ей предложение.— Ты получил какое-то неприятное письмо? — Шарлотта позвонила, чтобы подали чай.— Я не хочу чаю, — нетерпеливо произнес Алекс. — Скажи горничной, чтобы мне принесли бренди.Удивленная Шарлотта вернулась к дивану. Алекс редко пил днем. Но явно не хотел ничего говорить. Софи с присущей ей проницательностью, когда дело касалось плохого настроения противоположного пола, уже взялась за свою накидку и, прощаясь, сказала, что они увидятся сегодня на балу у леди Коум.
Шарлотта и Алекс приехали на бал к леди Коум с опозданием. Даже для пары, шокировавшей и восхищавшей свет публичным проявлением своих любовных отношений, их поведение на балу у леди Коум было скандальным. Например, когда графиня танцевала с достопочтенным Сильвестром Бредбеком, ее муж просто ворвался в круг танцующих и, не говоря ни слова, выхватил ее из рук партнера. Он лишь дружески улыбнулся Сильвестру — который, по общему мнению, отнесся к этому добродушно — и объявил, что теперь будет держать в руках свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106