Стараясь сохранять спокойное выражение лица, она безбоязненно уселась на нее, чувствуя гордость, что ничем не выдала своего волнения. Судя по взгляду, который Брюс бросил на Карлейля, он испытывал сейчас то же самое чувство за жену друга.Присутствовавший брат Брюса Эдвард сдавленно засмеялся, однако старший недовольно посмотрел на него, и тот умолк.Неумение сдерживать себя и чрезмерная прямолинейность вообще отличали Эдварда. И прозвучавший из его уст вопрос к Джиллиане лишний раз подтвердил его качества.– А с чего вы взяли, леди, что мой брат выдал Уоллеса? – спросил он.Леди едва не поперхнулась куском сыра, а Брюс наставительно проговорил:– Эдди, ты не слишком-то вежлив. Не мешай женщине есть сыр.Но Эдвард, помимо упомянутых выше черт характера, обладал еще и упрямством, а потому возразил:– Нет, я хочу понять... Ты был тогда уже коронованным правителем Шотландии, хотя и в ссылке, и англичане не признавали тебя. А Уоллеса обвинили в государственной измене. Но кому он изменил? Тебе? Шотландии?..Никто ему ничего не ответил, и Эдвард продолжил с горечью:– Он-то никого не предал, а вот его предали, и Джиллиана совершенно права: предатель должен быть найден и наказан. По закону, конечно, – добавил он с ухмылкой, кивая на перевязанную руку брата, а Джиллиана снова залилась краской.– С Уилли Уоллесом, – медленно заговорил Роберт Брюс, – многое неясно. Прошло столько времени. Не уверен, что сейчас можно что-то раскрыть. Но мы должны пытаться.– Где ты был, Роберт, – спросил Карлейль, – когда услышал, что Уоллес попал в плен?Как ни странно, раньше они никогда не говорили об этом, да и что толку говорить после того, как все случилось, но сейчас ему хотелось ради Джиллианы узнать обо всем как можно подробнее.– Я пребывал тогда в ссылке на Гебридах, – ответил Брюс. – Пытался там собрать войско в помощь нашему шотландскому войску. Отец нынешнего Эдуарда тогда здорово потрепал нас в боях. А где находился ты, Джон?– Возле постели умирающей Марты...Сочувственным жестом Брюс коснулся руки друга: воспоминания пятнадцатилетней давности не принесли радости ни тому ни другому.– И все-таки, – настырно гнул свое молодой Эдвард, и Джиллиана целиком его поддерживала, – все-таки, если бы Уоллеса смогли тогда как следует поддержать, он мог бы уцелеть.Сказанное тронуло до глубины души, и глаза Джиллианы наполнились слезами, которые теперь часто появлялись на ее красивом лице.– Если бы кто-то из нас находился с ним, – сдержанно сказал Брюс, – когда он потерпел поражение, то и погиб бы рядом с ним.– Вы собирали там, на островах, свое войско, милорд... – вдруг сказала Джиллиана и напряженно умолкла.– Называй меня Роберт, – спокойно произнес он, разжевывая новый кусок сыра. – И договаривай то, что хотела.– Вы собирали там войско, – повторила она, – но возглавили бы вы его сами, если бы мой отец был жив?– Понимаю, – ответил он. – Ты думала, я мог устранить твоего отца как соперника? Как уже сделал однажды? Но тот человек был моим настоящим врагом, а твой отец всегда был другом и верно служил мне. – Он отпил из кружки. – Скажу другое: я жил в то время в изгнании, за мной следили, а твой отец находился в Шотландии. И наконец, я не полный дурак, чтобы разбрасываться такими военачальниками, как Уоллес. Веришь мне хоть немного?– Да, милорд.– Роберт, – поправил он с улыбкой. – Жена моего друга – мой друг.Карлейль прервал их разговор, спросив у Джиллианы:– Неужели сестра Мария не сообщала тебе какие-либо подробности о твоем отце?Она потупилась.– Только немного о матери, а об отце – что его выдал кто-то из шотландских лордов.– Возможно, теперь она знает больше о твоем отце, – предположил Эдвард. – Или захочет сказать больше, если попросишь.– Я могу написать ей, – сказала Джиллиана.– Напиши, – согласился Брюс. – Если не разучилась писать. А если разучилась, попроси брата Уолдефа.– Я умею, – с улыбкой заверила его Джиллиана, и тут же глаза ее вновь наполнились слезами.– Что с тобой? – обеспокоено спросил Карлейль, кивая на подушку, на которой она сидела. – Очень больно?– Совсем не больно. Просто вспомнила, как я решила действовать совсем одна, ни с кем не делиться, когда надо было...– Надо было поделиться с друзьями, – закончил за нее Роберт Брюс. – Они были у него и есть у тебя.– Да, – откровенно сказала она, – оттого я так хотела вернуться в Шотландию. А вернувшись, не могла понять, почему если моего отца так ценили, как о том говорят, то не начали уже давно узнавать, кто его предал и зачем.Брюс не отвел глаза от ее прямодушного взгляда, но ответил не сразу. Ей показалось даже, за него собирался ответить Карлейль, но раздумал, а Эдвард уже раскрыл было рот, но так и не произнес ни слова.Старший из Брюсов произнес:– Когда я сумел вернуться с Гебрид, нам, как никогда, необходимо было единение. Важен стал каждый человек, особенно вожди кланов. И я не мог допустить, чтобы лорды перессорились из-за взаимных подозрений.Эдвард в наступившем опять молчании решился наконец высказать свою мысль:– В конце концов, Уоллес отличался не слишком высоким происхождением и не мог стать серьезным соперником для настоящих лордов. Зачем же им понадобилось его устранять?Старший Брюс не сдержал раздраженного вздоха и сухо заметил:– Добрый меч, Эдди, может заменить любое происхождение. А также значительно облагородить низкое. И наоборот...Он не стал растолковывать, что хотел сказать своим «наоборот», а его брат не стал затруднять себя раздумьем, зато Джиллиана доняла сразу и благодарно улыбнулась Роберту...Эдвард рано распрощался и ушел, и только тогда старший Брюс, вновь наполнив кружки медовым напитком, сказал Карлейлю, как бы продолжая давно начатый разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89