– Наша мама заболеет или умрет? – спросила девочка.– Конечно, нет, – твердо ответила Джиллиана, испытывая внезапный прилив нежности к ребенку.Агнес велела Джиллиане натирать принесенным маслом огромный живот Лотти, и Джиллиана старательно и осторожно стала водить руками по животу, нежно массируя его. Уже через час Лотти Мак благополучно родила мальчика.Выполнив все, что положено, оставив мать и ребенка на попечение других женщин, Агнес и Джиллиана вышли на свежий воздух и некоторое время стояли у крыльца, набираясь сил и подставляя легкому ветерку усталые потные лица.Агнес негромко произнесла, глядя прямо в глаза Джиллиане:– Вот битва, которую предопределено вести женщине. Только эту. Остальные сражения – дело мужчин.Для Джиллианы впечатления от увиденного, которые уже остались позади, несколько померкли, и она вновь окунулась в мир привычных чувств и огорчений, поэтому упрямо ответила:– Да, и поэтому мужчины стараются оттолкнуть нас от боевых сражений, невзирая на то что мы умеем их вести, быть может, не хуже, чем они сами.– Если ты что-то умеешь делать, – мягко возразила Агнес, – еще не значит, что ты должна это делать.Джиллиана не приняла – или не захотела принять – слов Агнес на свой счет и произнесла фразу, о которой сразу же пожалела:– Уж не говорите ли вы часом о своих отношениях с Джейми? О том, что можете выйти за него, но не должны... пока еще?..И ее золовка чистосердечно призналась без капли упрека или осуждения в адрес собеседницы:– Да, Джилли, ты права, я выйду за него, когда буду знать, что больше не нужна как хозяйка в нашем доме. В нашем клане. Но если и дальше потребуется быть хозяйкой, я готова. – Она ласково притронулась к руке Джиллианы и повторила: – Да, готова. А ты, как только поймешь то же самое, займешься хозяйством сама, я верю.Джиллиана сказала с горечью:– Спасибо за долготерпение, Агнес. И извините меня за мой язык...Они направились по дороге к замку и, проходя мимо дома, где жил Джейми, увидели его у ворот. Он словно чувствовал, что Агнес должна сейчас появиться возле его жилища. Со всегдашней улыбкой он приветствовал обеих, спросил о роженице, а узнав про появление на свет мальчика, заулыбался еще больше. Джиллиана, угадав его желание остаться наедине с Агнес, сказала:– Я, пожалуй, пойду вперед, а вы... Однако Джейми твердо возразил:– Нет, леди, мой отец хотел бы поговорить с вами кое о чем.. Зайдите в дом, если желаете.Немного удивленная, но и заинтересованная, она согласилась, и они прошли по небольшому опрятному дворику ко входу в скромный дом.Джиллиана почти не знала старого Джока Джилли, перекинувшись с ним за все время не более чем двумя-тремя словами. Она помнила, что он выглядит как преждевременно состарившийся Джейми, только без улыбки. И поразилась, когда на пороге их встретил весьма улыбчивый хозяин и весело произнес, широко раскрыв дверь:– Заходите, дорогие гостьи.В доме все было тоже чисто, опрятно и весьма скромно. Старый Джок сразу перешел к делу.– У вас, досточтимые леди, – сказал он, – свои заботы и вы заслужили отдых, хотя и сами сегодня не рожали, ха-ха... Потому не предлагаю садиться, а выскажу, что хотел, стоя... – Он повернулся к Джиллиане. – Тебе, милая девушка... – Помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал: – Вот чего... Если не можешь любить его, девушка, тогда оставь его... Есть мужчины, для кого любая жена хороша, лишь бы считаться женатым и продолжать род. Но только не наш хозяин. Он не таков. И мы не хотим видеть его таким... Понимаешь, о чем я? – Он опять умолк и потом добавил: – Простите, если что не так говорю... Я не очень умею.Джиллиана слушала, и слова его болью отзывались в ее душе, щеки у нее пылали. Она знала... оба они знали, что не его дело говорить ей подобные слова, да и не в таком месте и не прилюдно. Но она понимала, что они рвутся у него из души, старик давно их носит в себе, ему и неловко, и трудно, однако он поборол себя и сказал прямо и откровенно, что думал. Всю правду, как он понимал. И потому она смирила поднявшееся в ней сопротивление, смягчилась и ответила правдой на правду:– Я не умею, наверное, дорогой Джок, поступать так, как люди считают правильным. То, что правильно для меня, неправильно для моего мужа. А то, что правильно для него, неправильно для меня.Старый Джок медленно покачал головой, Джиллиане показалось, что глаза у него подозрительно заблестели. Неужели слезы?..– Тут дело не как поступать, девушка, – проговорил он, – а какая вы есть... На самом деле... И какая будете...– Какая? – переспросила она. Усталость и упадок сил в ней после трудных часов помощи при родах взяли свое, и она резко произнесла: – Я дочь воина. Одного из лучших во всей Шотландии, и хочу быть достойна его.Джок, нахмурившись, не сводил с нее глаз.– Лучший, говоришь? А не хочешь подарить ему внука, а?Джиллиана опять удержалась, чтобы не прикрикнуть, не возразить, что возникший разговор ей не нравится, но она сдержалась и сказала:– Ради него я должна сначала сделать совсем другое.– Что ж... – Старик покачал головой. – Только не забудь, что я сказал. Время-то летит, не остановишь... И помни, нам нужен наш лорд. И нужна его жена... ты то есть...Джиллиана повернулась, чтобы уйти, когда он внезапно остановил ее вопросом:– Какой он воин? Звали как?Его темные глаза цепко впились в нее, и она, никому до сих пор не открывавшая тайну своего рождения, уже готова была назвать имя своего отца, тем более что люди его возраста наверняка знали наперечет всех самых знаменитых и отважных при Роберте Брюсе воинов.Однако она смолчала и пошла к выходу, когда услышала позади себя старческий голос. Она остановилась, прислушиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89