— Вы правы, доктор Эдвард не вмешивался, но он не одобрял ношения оружия и вообще ненавидел насилие. Но разъяренная толпа могла убить Джиба, и я сказал доктору, чтобы он вмешался в это дело.Мосси запнулся на минуту, когда речь заходила о докторе, он как бы соблюдал минуту молчания. Джулия в этот момент представила себе Джиба в этой роще загорелого, обнаженного до талии.— А как же все-таки Джиб застрелил Боба Хоккетта?— А вот как, — начал Мосси. — Это случилось в день выборов в 72-м году. В то время я работал у Деллвуда Петти в Бон Тоне, в баре, убирал там, выносил пустые бутылки, вычищал пепельницы. Пивная в тот день была закрыта, тем не менее я работал, подметал рядом с пивной, и вдруг увидел Боба Хоккетта, он привязывал лошадь к ограде. Боб был посредственным стрелком, но однажды он избил одного парня хлыстом и некоторым дамам причинил зло. Меня он не задевал, но все равно я старался держаться от него подальше. Ну, так вот, не успел Боб отойти, как подъехал темнокожий парень Скиннер Сэм, который был извозчиком у Хайди Джонса, не думаю, чтобы вы знали этого Хайди, мадам.Джулия отрицательно покачала головой.— А дальше, — продолжал Мосси, — Боб подошел к Сэму и говорит: «Ты, что, черный, голосовать пришел?» А Сэм, ему было около сорока лет, ответил: «Да, сэр». Он не хотел никаких осложнений с Бобом. А Боб сказал: «Голосуешь за Линкольна, ты, черный?» И Сэм подтвердил.Мосси остановился отпить кофе и продолжал:— Я не поверил сначала своим ушам, но Боб сказал: «Нет, ты не будешь голосовать. Ты не станешь ни за кого голосовать». Затем Боб вытащил револьвер и застрелил Сэма, попал ему прямо между глаз.Джулия приоткрыла рот от ужаса.— Ну, вот, — продолжал Мосси. — Я стоял как вкопанный, держал в руке метлу и смотрел на бедного Сэма, лежавшего в грязи. Он был мертв. А в это время Боб спокойно убирал револьвер с таким видом, что его еще должны и благодарить за содеянное. Но вдруг я услышал такой пронзительный вопль, что кровь у меня застыла в жилах, и я увидел Джиба. Он несся по настилу и на ходу сбрасывал с себя одежду.— Одежду? — переспросила Джулия.— Да, мадам. Его шляпа отлетела в одну сторону, пиджак в другую… Конечно, было холодно, ведь был ноябрь. Затем, можете себе представить, он стащил с себя рубашку, оказался прямо перед Бобом и сказал… — Мосси прервался, так как не был уверен, следует ли передавать Джулии дословно тираду, которую Джиб обрушил на Боба. — Так вот, он уставился на Боба и сказал: «Ты, вонючий ублюдок, теперь твой час настал…»Мосси опять глотнул немного кофе и продолжал:— Так вот, только Боб стал вытаскивать из кобуры свой револьвер, как Джиб опередил его и тут же выстрелил. Боб был сражен наповал и упал замертво.— О-о! — воскликнула Джулия, прикрывая рот. Мосси, качая головой, произнес:— Я, мадам, не сторонник оружия, его еще с войны ненавижу. Я не мог спокойно смотреть, как на моих глазах убили двоих людей: сначала Боб убил Сэма, затем Джиб — Боба. Ко мне опять вернулись отвратительные воспоминания о войне. Сразу же собралась толпа зевак, они бушевали, кричали, вопили и требовали расправы над Джибом. Ли Тейбор был там же, пытаясь защитить Джиба от натиска людей. А Джиб стоял, держа в одной руке свой старый револьвер и плакал. Невозможно было поверить, что Джиб может плакать. Я никогда на войне-то не видел его плачущим, а тут он, полуголый, стоял с револьвером и плакал, как маленький ребенок.Джулия посмотрела на Мосси, а перед глазами у нее стояла эта сцена, о которой рассказал Мосси, она спросила:— Почему он плакал?— Я точно не знаю. Может быть, он уже представил, что его ожидает или, может быть, он сожалел о том, что сделал. А, может быть, он плакал по Скиннеру Сэму. Знаете, Сэм ведь был рабом, а у Джиба была мысль освободить рабов. На протяжении всей войны Джиб думал об этом. Конечно, он был тогда совсем мальчишкой, лет пятнадцати или чуть больше и, возможно, он был наивен, когда думал, что смерть лучше всякой неволи.— Как все это ужасно! Мосси, пожав плечами, сказал:— Я думаю, что этот гадкий подонок Боб, убивший Сэма, просто вернул Джиба на войну.Рассказ потряс Джулию, и она спросила:— А что сделал Эдвард? Мосси прокашлялся и продолжал:— В re дни кабинет доктора находился рядом со зданием «Сентайнел». Пока доктор осматривал трупы убитых, шериф забрал Джиба и посадил в камеру для преступников. Был посажен и Ли Тейбор, пока не пришла его мать и не подняла скандал.— И как долго держали Джиба?— После тою, как шериф забрал Джиба, толпа разошлась. Я поднял разбросанные вещи Джиба и понес их в тюрьму. Шериф разрешил мне увидеть Джиба. Он уже не плакал, сидел, закутавшись в одеяло. Я отдал ему вещи, и он сказал мне:— Это все не стоит того, что… Даже пытаться не стоит. — Я не понял, что подразумевал Джиб, но сказал ему:— Нет, Джиб, это не так. Есть на свете стоящие вещи. А он сказал:— Нет ничего стоящего, я это понял.Джулия пыталась понять, что Джиб подразумевал, но не смогла догадаться.— Когда в камере появился доктор, он был вне себя. Он попросил, чтобы я ушел, он хотел поговорить с Джибом с глазу на глаз. И после этого я уже никогда не видел Джиба, пока он снова не появился в Стайлсе. По всей видимости, доктор убедил начальника полиции освободить Джиба и предложил, как это лучше сделать. Джиб должен был исчезнуть из города той ночью, даже не попрощавшись с Ли Тейбором. Правда, Ли Тейбор все же догнал Джиба, когда тот был уже в пути. Но это другая история.Джулия поглаживала кошку Би по ее шелковистой шерсти. Она очень хорошо представила себе сцену, о которой рассказал Мосси.— Я думаю, что выпью еще чашечку кофе и пойду к себе, мадам.— Конечно, Мосси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119