И Отис говорит, что вы честный человек.
— Не думаю, что, говоря о Гибе, мы употребляем именно это слово — «честный», — вставил Уолт, еще раз рассмешив компанию.
— Перестань, Уолт, — вступился за друга Ли и покраснел. — Не по-христиански изводить человека в такое прекрасное воскресное утро!
Уолт сунул трубку в карман и обнял Гилберта за плечи, словно извиняясь.
— Одно я знаю наверняка: в мою честь еще никто не называл ребенка, — он достал из кармана серебряную фляжку, открыл и протянул Отису. — Давайте выпьем за маленького Гилберта. Пусть он вырастет таким, чтобы Отис мог им гордиться!
— Ваше здоровье, — сказал Отис и отпил первый глоток.
Фляжка пошла по рукам. Гилберт удивился, что они пьют прямо во дворе церкви, на виду у женщин. Но решил, что сегодня совершенно особый случай. И когда Барнет протянул ему фляжку, не отказался.
Закончился обмен остротами. Мужчины перешли к обсуждению местной политики, выборов в конституционное собрание и планов управляющего шахтой принять в них участие, чтобы сделать карьеру. Эти разговоры Гилберта не очень интересовали. Он был очень рад тому, что в компании нет Гарлана.
Посмотрев на Эймза, он заметил, что его новый знакомый скучает точно также. Аб Эймз стоял, ковыряя землю носком ботинка.
— Как чувствует себя Джим? — спросил Гилберт.
Вместо ответа Эймз повернулся в сторону церковного сада. Рыжеволосый Джим бегал вместе с другими подростками.
— Нога у него быстро зажила. Он рассказывал мне о вас, мистер Бут. Сказал, что вы обещали научить его играть в карты.
— Да, мне показалось, что он заинтересовался…
— А вон там моя жена с девочками: Виргил и Тилли, — он показал Гилберту на женщину с ребенком на руках. За юбку матери держалась старшая девочка. По фигуре миссис Эймз было ясно, что в семье шахтера скоро будет пополнение.
— Моя жена поставит только на меня, если я буду участвовать в соревнованиях один, мистер Бут. Не обижайтесь, но лучше не учите Джима играть в карты…
Гилберт вспомнил предостережение Джулии о том, что миссис Эймз не одобряет карточных факусов. Он смутился оттого, что словно бы сбивает с пути мальчика.
— Вы можете быть в этом уверены, — извинился он. — Называйте меня просто Гиб.
— Тогда и я для вас буду просто Аб, — Эймз сложил руки на груди, стал держаться свободнее, раскованнее. — Я выставлю гранит за два дня до соревнований, чтобы можно было потренироваться. Если будем бурить в паре, нам нужен еще один бур… Я узнаю, может, Хьюз разрешит мне взять с шахты.
— Я принесу бур, — заявил Гилберт. — Здесь требуется особый бур, закаленный на случай, если в граните окажутся трещины или прожилки. Гранит — порода опасная. Коварная. Можно сломать не один бур. Тогда нас исключат из соревнований.
— Ну тогда все в порядке, — успокоился Аб, — надеюсь на вас.
Вдруг Гилберт вспомнил, что он не собирается задерживаться в Стайлзе до четвертого июля. К этому времени он вернется на восток с семьюдесятью пятью тысячами в кармане.
— Говорят, вы ставите крепи на четвертом уровне, — поинтересовался Гилберт, меняя тему разговора. — Как там дела?
Эймз настороженно взглянул на него, потом отвел глаза в сторону и уклончиво ответил:
— Не всегда что-то обнаруживаешь там, где надеешься…
Невразумительный, обтекаемый ответ разжег любопытство Гилберта, молодой человек заинтересованно уставился на нового знакомого.
— Черт возьми! Что ты хочешь сказать?
— Кажется, руда есть, но распределена очень неравномерно.
— А что показывают пробы?
Эймз пожал плечами, посмотрел в сторону.
— Наверное, нечистый концентрат.
Гилберт снял шляпу, провел по волосам. Ничего плохого в том, что человек немногословен. Уроженцы Корнуолла все такие. Но когда, отвечая на вопрос, человек не смотрит в глаза и замолкает на полуслове — это озадачивает. Такое поведение заставляет крепко задуматься.
— Говорят, в шахте осталась только пустая порода, — сказал он. — Но, конечно, невозможно узнать, что лежит ярдом ниже!..
Эймз напряженно молчал.
— На нашем руднике уже встречается окрашенная порода, — сообщил Гилберт. — Но этого, конечно, мало. Во всяком случае, уже не приходится работать вслепую!
Возможно, что парни из бригады Аба первоклассные шахтеры и добывают золотоносную руду с легкостью, словно она лежит на поверхности. Но довольно трудно представить себе горняка, добропорядочного настолько, чтобы отказаться от возможности заключить пари? Гилберт продолжал разговаривать, рассказывал Эймзу о своих взглядах на горнорудное дело. Объяснял, чем они с Отисом занимаются на «Змеиной Скале», — делился планами на будущее… Он говорил, говорил, время от времени испытующе поглядывая на Эймза и раздумывая над тем, что творится на обогатительной фабрике «Континентальной» компании. Бездействуют двадцать дробилок, полностью уволена смена горняков, работавших на верхних уровнях. Остальные шахтеры разрабатывают только новый уровень, но выдают пустую породу. По разговорам у них возникают осложнения с грязевыми потоками.
Во всем происходящем нет ничего особенного — всего-навсего выходки старой шахты. Такое случается каждый день!
Однако Гилберт почему-то встревожился, не мог не думать об этом. Он всегда безошибочно чуял неладное. И теперь его не покидало ощущение, что на шахте не все хорошо… Попытался припомнить, что приходилось слышать раньше о происходящем в компании и чему прежде не придавал значения.
— Джим говорил, что вы знакомы с Бертом Скоби? — спросил Гиб.
— Да, мы работали вместе на четвертом уровне, но после ранения мистер Хьюз его уволил, — кивнул Эймз.
Гилберт подумал, что сведения опровергают его предположение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123