Молодые жизни, оборвавшиеся в суровой стране. Семья, распавшаяся на куски. Его ли это была семья? А люди, изображенные на снимке, его ли родители? Прохладный ветерок, раздувавший на окнах синие парчовые шторы, доносил пьянящий запах свежескошенной травы. Но, несмотря на свежий и чистый воздух, Эшу было трудно дышать.Леона взглянула на него глазами, полными надежды.– Теперь, когда ты, наконец, вернулся домой, мы сможем заполнить фотографиями и эти страницы, – улыбнулась она.Нежность в глазах герцогини Эш воспринимал, как упрек своей совести. С ним связывали радужные надежды, а он не мог оправдать их.– Я должен вам что-то рассказать, – решился молодой человек.Леона удивленно приподняла тонкую, тронутую сединой бровь.– О чем, дорогой? – спросила она. – Ты стал вдруг таким серьезным.Эш встал и на несколько шагов, отошел от диванчика. Он взглянул на Элизабет, сидевшую рядом, с матерью. Девушка смотрела на него. Холод и равнодушие в ее глазах сменили тревога и беспокойство за Леону и Хейворда.Глядя на красивое лицо, Эш страстно хотел, чтобы она полюбила его, а не того человека, в которого пыталась его превратить.– Пейтон, дорогой, в чем дело? – снова спросила Леона.Эш перевел взгляд на герцогиню, с трудом вынося радушие ее темных глаз, и сказал:– Я не уверен, что я – ваш внук. Нахмурившись, Леона посмотрела на мужа, сидевшего в кресле, слева от нее, и снова на Эша.– Не уверен? – переспросила она. – Что за чушь ты несешь?Эш хотел, чтобы его слова оказались чушью. Ему хотелось отделить истину от иллюзий. Однако и сам боялся того, что мог бы обнаружить.– Скорее всего, я – сын какого-нибудь старателя.Хоть он и произнес эти слова, они были восприняты, как пустой звук.– Старателя? – удивленно переспросила Леона. – Марлоу, этот молодой человек случайно не ударился головой по дороге сюда? – обратилась герцогиня к мужу.Губы Хейворда тронула несмелая улыбка:– Наверное, я должен был в одной из телеграмм предупредить тебя о сантиментах нашего внука.– Думаю, что да, – отозвалась Леона и, поджав губы, окинула Эша суровым взглядом. – Мой дорогой мальчик, я не желаю больше слушать этот вздор. Ты – Пейтон. Теперь ты снова здесь, дома. И хватит об этом.А если он и в самом деле Пейтон? Что тогда? С какой совестью он уедет из дома, оставив здесь, свою семью? Его словно обдало жаром. Страстно хотелось бежать отсюда. Но ему нигде не удастся скрыться от воспоминаний, пробуждающихся в нем каждую минуту.– Простите, я понимаю, конечно, как сильно вам этого хочется. Чтобы... то есть, я хотел сказать, чтобы ваш внук снова был с вами, – запинаясь от волнения, сказал Эш. – Но я и вправду сомневаюсь, что этот дом – мой.Леона снова посмотрела на мужа. Она была обескуражена.– Марлоу, ты уверен, что наш внук не повредил себе голову? – в очередной раз повторила герцогиня.Эшу показалось, что он с разбега налетел на скалу.– В Пейтона стреляли. То, что он сказал сейчас, он говорил и до того ужасного случая, – ответил Хейворд.– Стреляли? – воскликнула Леона и бессильно уронила руки на альбом. – Скажи мне, ради Бога, почему кому-то понадобилось стрелять в нашего внука?– Потому что этот человек хотел меня убить, – заговорил молчавший Эш. – Дело в том, что я выслеживал преступников. И, наверное, убил одного из родственников этого парня.Эш изо всех сил стиснул руки в кулаки. Он чувствовал себя полным ничтожеством. Он понимал, что никогда не сможет быть Пейтоном Тревелианом. Никогда не станет в этом мире своим.– Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я не могу быть вашим внуком? ГЛАВА 17 В гостиной повисло молчание. Его нарушал легкий ветерок, врывавшийся в окна и приносящий музыку шуршащих во дворе листьев. Элизабет разжала стиснутые ладони. Эш Макгрегор стоял посредине гостиной и очень походил на непокорного падшего ангела, убежденного, что его место – не на небесах.Он казался потерянным. И очень одиноким. Эш мог, конечно, не знать истинного значения дружбы, но, как никто, нуждался в друге. Элизабет, решив, во что бы то ни стало найти тропинку к его сердцу, определенно рисковала. Как бы сильно ни нравился ей этот человек, как бы ни была уверена она в ответных чувствах, продолжать с ним отношения небезопасно. Прошлая ночь убедила ее.Чувствуя, как начинает краснеть, Элизабет призналась себе, что не может забыть вкус нежных губ Эша и теплую гладкую кожу. Она не стыдилась случившегося, ночью. Она уже не девочка, а взрослая женщина, у которой вполне естественные желания. Единственное, что портило настроение, это сознание того, что Макгрегор окончательно вскружил ей голову.Леона перевела взгляд с непокорного внука на мужа. Потрясенное выражение на лице, сменилось ироническим.– Итак, наш внук охотится за преступниками? Хейворд кивнул.– Так говорилось в докладе агентства Пинкертона, – подтвердил он.Леона отмахнулась от слов герцога изящным движением руки.– Знаю, об этом упоминалось в отчете. Я его читала. Мне известно также о странном воспитании нашего внука, включая пребывание в заведении мисс Хэтти. Одного я не понимаю: почему он до сих пор считает себя ловцом преступников?Хейворд посмотрел на Эша, затем на Леону, и улыбка тронула его губы.– Моя дорогая герцогиня, почему бы тебе не спросить об этом самого Пейтона?Леона вопросительно посмотрела на Эша.– Итак, молодой человек, скажите, ради Бога, с чего вы взяли, что вы, – не мой внук?Эш озабоченно нахмурился. Пристальный взгляд герцогини заставлял испытывать неловкость и неуверенность.– Как вам известно, – нерешительно начал он, – нет доказательств, кто я такой.– Нет доказательств? – воскликнула герцогиня и плотно сжала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111