Она ведь могла потерять Эша навсегда.Джулиана взяла лицо дочери в свои ладони.– Мое дорогое дитя, каким же тяжелым бременем все это легло на твои плечи, – прошептала она срывающимся голосом. – А меня не было с тобой рядом. Не было до сегодняшнего дня.– Прости, – всхлипывая, ответила Элизабет. – Я не хотела тебя расстраивать.Джулиана осторожно, кончиком пальца, смахнула с лица дочери слезы.– Ты всегда была у меня отважной маленькой девочкой, – ласково сказала она. – Не знаю, что бы я без тебя делала.Несмотря на застилавшие глаза слезы, Элизабет улыбнулась:– Я очень тебя люблю, мамочка.Припав губами ко лбу дочери, Джулиана прошептала:– Клянусь Богом, я никогда тебя больше не оставлю.Элизабет провела с матерью все утро. Они рассматривали снимки из семейного альбома, вспоминали, как вместе отправлялись на пикники, катались на санках и гуляли в парке.Покидая комнату Джулианы, Элизабет уже не сомневалась, что страшные душевные раны матери понемногу начинают затягиваться; теперь оставалось залечить травмы мужа.
Эш присел на подоконник в своей спальне. Яркое полуденное солнце разогнало тучи и утренний туман. Золотой свет лился на извилистые петли живой изгороди и отражался разноцветными бликами в блестящей глади пруда. Он пристально смотрел на каменные стены павильона в центре Лабиринта, и воспоминания захлестывали его.– Ты должен лежать в постели, – укоризненно произнесла жена, переступая порог комнаты. – А ты, похоже, и не собираешься укладываться.Когда Эш повернул голову и увидел на лице Элизабет улыбку, он почувствовал, как его начинает окутывать приятное, обволакивающее тепло. Улыбка этой женщины могла осветить собой комнату. Или сердце, очень долго жившее во мраке.– Я не могу заснуть, – виновато ответил Эш.Мягко шурша шелком платья, Элизабет подошла к мужу и присела возле него на диване. Солнечный свет касался лица, целовал влажные губы, сверкал в роскошных волосах.Эш пожалел, что он не художник. Ему хотелось бы взять холст и кисти и навсегда запечатлеть на полотне жену такой, какой она была сейчас.Элизабет подняла на мужа голову.– Марлоу собирается ремонтировать павильон, – сообщила она.– Я рад. С этим маленьким замком, в памяти связано так много хорошего. – Эш опустил глаза на кожаный мешочек, лежащий у него на ладони.В груди защемило от горьких воспоминаний. – Я помню, как отец надевал серебряный шлем и мы сражались с ним в Лабиринте. Он всегда мне уступал и позволял выигрывать. А мама поджидала нас в замке с пирожными и лимонадом.Элизабет опустила руку на плечо мужа и тихо сказала:– Они очень тебя любили.Эш кивнул и, помолчав немного, продолжил:– Мама была беременна. Родители сообщили об этом, за несколько дней до отъезда из Денвера. Мне сказали, что скоро у меня появится маленький братик или сестричка. Я помню, как все вместе мы радовались этой новости.Элизабет сжала руку мужа.– Приехав сюда, ты восстановил в памяти свои детские впечатления. И вместе с тем одновременно, как бы потерял своих родителей, – согласилась она.Воспоминания принесли с собой боль, но еще и ощущение свободы. Теперь Эш знал, кто он такой. Впервые за свою взрослую жизнь мог сказать, где его дом. Взяв мешочек, лежавший у него в ладони, за шнурочки, Эш протянул его жене.– Что это? – растерянно спросила Элизабет.– Здесь хранится вещь, которую я спрятал много лет назад, – ответил он. – Теперь нашел ее под камнем в полу павильона.Жена с интересом посмотрела на находку. – И что здесь? – снова спросила она.– Я ждал тебя, чтобы открыть мешочек вместе. – Сделав вдох, Эш с наслаждением втянул в себя сладкий аромат лаванды. – Мне кажется, здесь находится, то доказательство моей личности, которое Марлоу надеялся отыскать.Элизабет прижала руки к груди и, сгорая от любопытства и нетерпения, попросила:– Прошу тебя, развяжи его поскорее. Потянув за концы кожаных шнурков, Эш развязал узел, стягивающий мешочек.– Протяни руку, – попросил он. Элизабет колебалась.– А вдруг там прячется ящерица или еще что-нибудь. Я боюсь, – нерешительно ответила она.Эш заглянул в мешочек и только тут осознал всю важность происходящего.– То, что лежит там, вполне безобидно. Это даже красивая вещичка.Элизабет протянула руку, и муж вытряхнул на ладонь содержимое.Золотой перстень сверкнул в лучах солнца.– Господи! – Элизабет подняла его и стала медленно поворачивать во все стороны. Тускло сверкнул изумрудный глазок вставки. – Это ведь твое кольцо, – произнесла она шепотом.Эш взял его из дрожащих пальцев жены. Он долго смотрел на изумрудный камушек, чувствуя, как постепенно очертания украшения перестают быть четкими из-за навернувшихся слез.– Я не стал брать подарок отца с собой в Америку. Боялся, что разбойники отнимут его у меня. И спрятал под драконом в своем замке.– Клэйборн озвереет, когда увидит твое кольцо, – засмеялась Элизабет.– Да уж, кого-то эта новость явно разочарует. Теперь станет очевидным, что лорд Сэвидж, бесспорно, не кто иной, как пропавший много лет назад Пейтон Тревелиан.– Разве может кто-то сомневаться в твоем имени и происхождении? – спросила жена.– Неужели тебя все еще одолевают сомнения?Эш отвел взгляд от кольца. В глазах жены он видел колебания и тревогу. Тогда, подняв левую руку, он показал ей другое кольцо, – надетое на палец. Оно было точной копией, подаренного отцом, только больше размером. Драгоценность вспыхнула золотом на солнце, подмигивая изумрудным глазком.– За день до нашего отъезда из Денвера, Марлоу дал мне это кольцо, – объяснил муж. – Оно принадлежало Эмори. Когда-то Хейворд подарил его моему отцу. Я не стал тогда брать его, посчитав, что не имею права на чужое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111