Он никогда раньше не понимал весь смысл этого слова. Эмилия погладила его по спине, и он улыбнулся — ему вдруг захотелось заснуть в ее объятиях.
— Я боялась, что умру от тоски по тебе, Когда я увидела тебя под окном своей комнаты, то подумала, что схожу с ума, оттого что потеряла тебя.
— Мне нужно было увидеть тебя, Эмилия. Хотя бы на расстоянии. Мне было страшно за тебя.
Она поцеловала его в щеку.
— Дрянные люди окружали тебя, а ты даже не мог их вспомнить.
Эти слова обдали его холодом. У него остановилось дыхание. Эмилия все еще не понимала, что он лгал ей. Саймон приподнялся и посмотрел ей в глаза.
— Что случилось, Шеридан? Что-то не так?
«Шеридан». Его никогда не волновало, что она действительно может поверить в свои фантазии. Она все еще верит, что он Шеридан Блейк, мужчина, которого она выдумала.
Он отстранился от нее, и ветер охладил его влажную кожу. Саймон встал, как был, обнаженный. На мгновение ему показалось, будто шторм забросил его далеко от дома. Да и вообще он только вообразил себе, будто у него может быть дом. Он просто вообразил, что рядом с этой женщиной найдется место и для него.
Эмилия тоже встала и подошла к нему:
— Что с тобой, любовь моя?
Какая ирония — попасться в собственную ловушку! Каждое прикосновение ее рук было предназначено не ему, а другому. Каждый поцелуй. Вся ее страсть и любовь. Он украл эти мгновения, проведенные с ней. А когда он посмотрит правде в глаза — это будет стоить ему всего, чего он так желал в этой жизни. Саймон подставил лицо соленому ветру, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от горя.
А Эмилия обвила его руками и прижалась к нему — такая нежная, теплая. Ее улыбка, ее объятия — все, чего он так хотел и не мог иметь, — были пока с ним.
— Ты должен верить, что я останусь на твоей стороне, что бы ми случилось с тобой до того, как ты вошел в мою жизнь. Все, что было, осталось в прошлом. Ты не можешь отвечать за то, о чем даже не можешь вспомнить.
«Но я помню, будь проклят за это!» — подумал Саймон.
Эмилия поцеловала его:
— Я люблю тебя, Шеридан.
«Шеридан». Он не мог пошевелиться. Казалось, что лунный свет превратил его в камень. Его мускулы затвердели, а сердце, словно разбилось на кусочки. Ему захотелось повернуться, подхватить ее на руки и позволить жить своей мечте.
Она снова прижалась губами к его спине.
— Не важно, если ты был контрабандистом. Ты должен поверить мне — я буду любить тебя все равно.
О Боже, как он хотел поверить ей. Но Саймон знал, что все эти слова обращены к другому человеку. Он проглотил комок, подкативший к горлу.
— Я не контрабандист, Эмилия. Я сотрудник Адмиралтейства и работаю на правительство.
Эмилия замерла.
— Сотрудник Адмиралтейства?!
— Мне дали задание остановить банду контрабандистов. Но главарь узнал, кто я, и захотел избавиться от меня. Человек, которого послали, чтобы отвести меня к Тренчу, погиб в огне.
Она отстранилась и посмотрела на Саймона широко раскрытыми глазами:
— Ты — агент правительства?
Он повернулся, поймал ее взгляд и прочитал в нем неуверенность и страх, оттого что она вдруг догадалась о его притворстве.
— Тебе было бы легче, если бы я был контрабандистом? — сухо спросил Саймон.
— Нет, но… — Эмилия пристально всматривалась в его лицо. — Но почему ты не говорил мне, что работаешь на правительство?
Саймон понял, что она все еще надеется, что он по-прежнему останется Шериданом Блейком. Мужчиной, потерявшим память, глиной, из которой она могла вылепить свою мечту. И как соблазнительно было позволить ей вернуть сказку, которую она хотела сделать правдой. Но он не мог. Он не мог дольше прятаться от нее.
— Почему ты не сказал мне правду? Почему?
— Я не мог тебе признаться, чтобы не подвергать опасности проведение операции.
— Понимаю, — Эмилия вдруг зябко передернула плечами.
Саймон подал ей платье — черный шелк, который она носила в знак траура по другому мужчине.
— Тебе лучше одеться.
Она взяла одежду, по-прежнему стоя от него на расстоянии.
А затем они оба одевались в тягостном молчании, и Саймон, опять скрывая свое лицо за черной маской, знал, что правда все равно теперь стала известной и ему придется с ней смириться.
Одевшись, Эмилия посмотрела ему в глаза, словно раздумывая, стоит ли продолжить этот, вдруг так некстати возникший, разговор.
— Как ты обнаружил, что работаешь на правительство? — громко спросила она. — Это Тренч и его люди сказали тебе?
Саймон понимал, как ей хочется сохранить Шеридана Блейка, но уже не мог ничего изменить.
— Тренч знал, кто я, потому что я был здесь.
— Ты вспомнил еще что-нибудь?
Он смотрел в ее глаза, зная наверняка, что никогда не сможет любить другую женщину так, как любит Эмилию, — всем своим сердцем и всей душой. И он молился о том, чтобы сохранить все, что их объединило.
— Эмилия, ты должна поверить мне. Когда я получил это задание, я не планировал никакой связи с тобой. Я никогда не хотел причинить тебе боль.
— Ты все знаешь. — Она прижала руку к сердцу. — Когда ты вспомнил? Как долго ты знаешь правду?
Он выдержал ее взгляд:
— Я никогда не терял память.
Она отшатнулась, будто ее ударили. Она смотрела на него, и в ее глазах была боль. Она задрожала, и с ее губ сорвался стон.
— Эмилия! — прошептал он, шагнув к ней и протягивая руку.
— Нет! — Эмилия подняла руку, готовая ударить его. — Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
Он смотрел на нее, чувствуя свое бессилие впервые в жизни.
— Ты не говорила этого несколько минут назад.
— Как ты смеешь напоминать мне о моей глупости!
— Разве?
— Да. Ты чувствуешь себя обманутой.
Она засмеялась, но в ее голосе звучала горечь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109