— Папа, ты хотел что-то сказать? Дэниэл потер шею.
— Я как-то подумал, что мы уже давно проводим очень мало времени друг с другом.
— Понимаю. — Лаура перевела взгляд на свою ладонь, лежавшую на полосках золотистого и зеленого бархата, чтобы он не видел боль в ее глазах, боль старых ран, которые невозможно исцелить. — Ты занят своим бизнесом.
— Но, кроме бизнеса, у меня есть дочь, которой я нужен. — Дэниэл прочистил горло. — И, по правде говоря, моя контора была для меня убежищем. Этот дом никогда не был моим домом.
— Даже после того, как ты женился на маме?
— Да. Особенно после того, как я женился на Элинор.
Лаура переплела пальцы, обхватив колено.
— Твой брак был браком не по любви, верно?
— Твой дед надеялся, что я женюсь на его старшей дочери и возьму в свои руки его бизнес.
И теперь точно так же ее отец ждет, что она выйдет замуж за Филиппа Гарднера. Боже, помоги ей, как сказать ему, что она собирается замуж за Коннора?
— И ты никогда не сожалел о том, что сделал то, чего от тебя ждали?
— Я обязан твоему деду жизнью. Он женил меня на своей дочери, вручил мне рычаги правления большой судоходной компанией. И я чувствовал себя предателем, потому что хотел от всего этого отказаться. Я хотел сам устроить свою жизнь. — Дэниэл на мгновение замолчал. Лаура чувствовала, что он наблюдает, возможно, взвешивая, какой будет ее реакция на правду. — Я хотел жениться на женщине, которую судьба отняла у меня.
Лаура прикусила губу.
— Ты имеешь в виду тетю Софи?
— Я не подозревал, что это настолько очевидно.
Лаура бросила на него взгляд. Он стоял, склонив голову, засунув руки в карманы темно-серых брюк, и постукивал носком ботинка о ножку кресла-качалки. В это мгновение он выглядел маленьким мальчиком, пойманным в чужом саду.
— Мне кажется, ты ей тоже небезразличен.
— Вполне возможно. — Он не поднимал головы, но Лаура заметила улыбку, появившуюся у него на губах, улыбку человека, владеющего каким-то радостным секретом. — Но поверь мне, я не изменял твоей матери.
— Я верю тебе. — Лаура улыбнулась, подумав, что ее отцу еще не поздно найти счастье в супружеском союзе с ее любимой тетей.
Дэниэл подошел к ней. Лаура смотрела на маленькое пятнышко на носке его блестящего черного ботинка, испытывая желание броситься к отцу и крепко обнять его, но не знала, как он отнесется к этому.
— Лаура, я хочу, чтобы ты знала, как мне жаль, что я не был рядом с тобой, когда был нужен тебе.
Он мгновение молчал, глядя на нее, и у Лауры появилось чувство, что он ждет какого-то знака. Она еще крепче сжала руки, пытаясь разобраться в своих чувствах. Всю жизнь ее учили не выказывать своих эмоций— каких бы то ни было. В этом доме никогда не было принято проявлять внешние признаки привязанности. И теперь она сама не знала толком, что ей делать.
— Ты можешь меня простить?
— Ну конечно, — сказала Лаура, по-прежнему глядя на его ботинок. — Я все понимаю.
— Я зря потратил двадцать пять лет. — Он прикоснулся к ее подбородку, заставляя ее поднять взгляд. Он улыбался, и его темные глаза были полны тепла, которое она не надеялась никогда увидеть. — Я люблю тебя, дочка.
Горло Лауры сдавили чувства, и ее голос превратился в глухой шепот.
— Я тоже люблю тебя, папа.
Он сел рядом с ней и обнял ее за плечи — неуверенно, с надеждой и грустью. Она хотела повернуться к нему, прижать его к себе, сказать, что все хорошо, — но все равно сидела, замерев, боясь того, что еще не наступило.
— Что ты хотела мне сказать?
Лаура попыталась проглотить комок, но не могла. Она смотрела на свои стиснутые руки, не в силах поднять глаза на отца.
— Насчет Филиппа Гарднера.
Он взял ее руку в свою.
— Что именно?
— Я знаю, что ты очень хочешь, чтобы я вышла за него замуж, но… я совершенно уверена… — Она замолчала, пытаясь подыскать слова, вспоминая то, что Софи говорила сто лет назад. — Я уверена, что у каждого человека в мире есть своя пара. Две половины, разделенные до рождения. И если нам каким-то образом повезет найти вторую половину, то мы должны вцепиться в нее обеими руками и никогда не отпускать.
— И ты нашла эту свою вторую половину?
— Да. — Лаура подняла глаза на отца, и у нее замерло дыхание, едва она увидела улыбку на его губах. — Я люблю Коннора. И он любит меня.
Дэниэл кивнул.
— Тогда, я полагаю, нам остается только одно?
— Что именно?
— Объявить день свадьбы.
Лаура затаила дыхание.
— Ты имеешь в виду нашу свадьбу с Коннором?
Он тихо усмехнулся.
— Ты же за него хочешь выйти, верно?
— А ты не возражаешь?
— Как я могу возражать? — Он прижал ее к себе. — Все, что я хочу для тебя, — это счастья.
— О! — Она обхватила его руками за шею. Он обнял ее своими сильными руками, затем отпустил, улыбаясь, глядя в ее глаза, полные слез.
— Софи говорила, что все именно так и будет.
Лаура улыбнулась, несмотря на слезы, теплыми ручейками стекающие по ее щекам.
— Софи — потрясающая женщина!
— Я рад, что ты так думаешь. — Дэниэл погладил большим пальцем щеку Лауры, вытирая ее слезы. — Потому что я попросил Софи стать моей женой.
— Ох! Я так рада за вас! — воскликнула Лаура, обхватив его руками за шею и крепко обняла его, так, как мечтала об этом уже давно. Когда она откинулась назад, ее слезы уже высохли, сменившись радостью, бурлящей в ее жилах. — Как ты думаешь, может быть, нам устроить двойную свадьбу?
Дэниэл улыбнулся, и его взгляд затуманился, когда он посмотрел ей в глаза.
— С большим удовольствием.
Когда врач из Авилона покинул комнату, Коннор откинулся на подушки, подложенные ему под спину, и посмотрел на высокого, темноволосого человека, стоявшего рядом с кроватью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109