Экипаж покачнулся, когда Филипп взобрался в него. Он сел напротив Лауры, и Коннору пришлось переступить через его ноги. Коннор разместился на сиденье, думая, что ему приходилось встречать среди варваров гораздо лучшие манеры, чем у Филиппа Гарднера.
Коннор посмотрел на Лауру. Фонарь, висевший над ней с внешней стороны экипажа, прикасался к ее черной фетровой шляпке, золотя кончики черных страусовых перьев. Ее густые темные ресницы бросали тени на щеки. Она сидела, опустив глаза на свои крепко стиснутые руки.
Коннор откинулся на спинку сиденья, борясь с желанием заключить Лауру в свои объятия. Экипаж, покачивавшийся под ним, был полон оскорбленной гордости, горькой, как зола.
Гарднер бросил взгляд на корзинку, стоявшую рядом с Коннором на сиденье.
— Выкиньте ее. Могу поспорить, у старухи водились блохи.
Коннор холодно улыбнулся Гарднеру, и любой чуть более проницательный человек фазу бы прикусил язык. Но оказалось, что у Гарднера надменности было куда больше, чем проницательности.
— Вы всех нас заразите этой гадостью, — продолжал Филипп, показывая пальцами на корзину. — Мы все будем в блохах.
«Не все, — подумал Коннор, — а только один надутый осел». Едва заметным движением руки он смахнул полотенце с корзины, стоявшей рядом с ним на сиденье, и в то же самое мгновение перенес блох с ближайшей собаки на этого джентльмена. Он надеялся, что собака будет благодарна, но был уверен, что блохи вовсе не рады перемене.
Гарднер поморщился, и его чопорное лицо исказилось от удивления. Он прижался к спинке сиденья, поводя плечами.
Коннор улыбнулся, глядя на корзину, где на полинявшем полотенце высилась горка золотисто-коричневых пирожков.
— Сударыни, — сказал он, предлагая пирожки сперва Софи, затем Лауре.
— Спасибо. — Софи достала из корзинки пухлый пирожок.
Лаура, не поднимая головы, взглянула на пирожки.
— Они выглядят просто чудесно, — сказала она и тоже запустила руку в корзинку.
Дэниэл отмахнулся, когда Коннор протянул ему корзину. «Очевидно, у него слишком крепко стиснуты зубы», — подумал Коннор, предлагая выбрать пирожок Филиппу Гарднеру.
— Вы что, серьезно!? — Филипп заглянул в корзинку, почесывая шею. — Мы не знаем, какую гадость эта ирландская карга засунула в начинку.
Софи поперхнулась.
Дэниэл сжал в кулаки руки, лежащие на коленях.
Лаура потрясенно смотрела на Филиппа, полураскрыв рот.
— Эту дрянь есть нельзя, — Филипп откинулся на кожаную спинку, как судья, уверенный, что все будут исполнять принятый им закон. Его царственную позу нарушала только рука, которую он засунул под пальто, чтобы почесать грудь. — Я не удивлюсь, если внутри окажется гнилая картошка.
Коннор поднес пирожок ко рту и откусил, хрустя корочкой.
— Вишни. В этот пирожок она положила вишни.
Лаура взглянула на Коннора и благодарно улыбнулась. Она откусила от своего пирожка, ловя крошки рукой в перчатке.
— А этот — с яблоками. Кажется, никогда в жизни я не ела более вкусных пирожков.
Филипп стиснул челюсти, щелкнув зубами. Он ерзал, почесываясь о кожаную спинку сиденья.
Коннор откинулся на спинку, улыбаясь, — ему нравились и пирожки, и отчаянное положение Филиппа.
Остин Синклер расположился в кожаном кресле-качалке, стоявшем в библиотеке Генри Тэйера, глядя поверх бокала с бренди на человека, которого меньше всего хотел видеть в Бостоне. Фрейзер Беннетт все так же расхаживал взад и вперед перед камином, как и пятнадцать минут назад, когда Остин вошел в библиотеку.
— У вас нет никаких оснований считать, что я не имею права приехать сюда. Нет такого закона, который бы запрещал мне самому провести расследование. — Беннетт обернулся к Генри Тэйеру. — Генри, прав я или нет?
— Правы до тех пор, пока помните об одном. — Генри поднял глаза от трубки, которую набивал табаком. — Ответственный за операцию — я.
Фрейзер кивнул.
— Конечно.
Остин покачивал бокал, вдыхая опьяняющий букет и стараясь не выходить из себя. У него имелась не одна причина не доверять Фрейзеру Беннетту. Этот человек и его политические амбиции два года назад едва не привели к изгнанию Остина из Авилона.
— Скажите мне, Фрейзер, чего вы надеетесь достичь в Бостоне?
— Я хочу видеть этого юного Сидхе. — Фрейзер положил руку на резную каминную полку, не отрывая взгляда от огня в камине. — Я хочу лично узнать, какую угрозу он для нас представляет.
— Ясно. — Остин разглядывал Фрейзера, чувствуя, что за его внешней неприступностью скрывается страх. — А если вы решите, что он опасен, — что будете делать тогда?
Фрейзер выпрямил спину, его рука сжалась в кулак.
— Конечно, ничего. Если только Генри не захочет получить мою помощь, чтобы распутать этот узел.
Генри постучал черешком трубки по зубам, глядя на Фрейзера.
— Я сам решу, какие шаги нужно будет предпринять.
— Естественно. — Фрейзер обернулся к Генри Тэйеру, встретив спокойный взгляд этого джентльмена с улыбкой, предназначенной завоевать доверие. — Я прибыл, чтобы помочь всем, что в моих силах.
«Он прибыл сюда, чтобы повлиять на Генри и заставить его сделать ровно то, что ему нужно», — подумал Остин.
— Судя по всему, мой агент оказался прав. — Генри покусывал черешок своей незажженной трубки. — Софи Чандлер заказала на сегодня ложу, чтобы сводить нашего молодца в театр.
Остин кивнул.
— Коннор сидел точно напротив меня.
— Как он выглядит? — спросил Беннетт.
— Высокий брюнет. Сара считает его весьма красивым. — Остин улыбнулся Беннетту поверх бокала. — Не считая рогов, торчащих у него из головы.
Беннетт нахмурился.
— Очень забавно, Синклер!
— Нет. — Остин отхлебнул бренди, и янтарное тепло ослабило тревогу, сжимавшую его грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109