Есть тысячи причин, по которым она не могла подарить свою любовь этому человеку. И все же она пыталась представить, что почувствует, когда его руки будут обнимать ее, когда она поддастся магии, которую чувствовала, когда прикасалась к нему.
— Лорд Остин Синклер — представитель одной из самых уважаемых семей в Англии. Он обладает титулом маркиза Сомерсетского. Его отец— герцог Давентри. — Филипп смотрел на супругов так, как будто они могли встать и благословить собрание. Он взглянул на Лауру, и на его губах заиграла самодовольная улыбка. — И завтра вечером они посетят бал у моей матери.
— Правда? — Лаура бросила взгляд на лорда и леди Синклер, и ее охватил озноб, когда она подумала, что они захотят побеседовать со своим соотечественником-англичанином.
Выходя из театра вместе с Лаурой, Коннор напевал одну из множества мелодий, которые услышал сегодня вечером. Ах, что за музыка! Скрипки, флейты, барабаны и прочие — пели дивными голосами, проникая в его душу, как солнечные лучи в воду.
И рядом с ним была Лаура, разделяя каждое мгновение радости, улыбаясь ему так, что зима превращалась в самое жаркое лето. Это был вечер, который следовало запомнить, заложить между страницами памяти и хранить до самой смерти.
Когда они спускались по широкой каменной лестнице главного входа, из темноты в круг желтого света от зажженного фонаря вступила старая женщина. Даже в нелепой соломенной шляпе с ярко-красными вишнями на полях, она достигала Коннору всего лишь до середины груди.
Она улыбнулась ему, и вокруг ее светло-серых глаз разбежались морщинки.
— Не хотите ли купить пирожков, сэр? — спросила она, поднимая корзину, покрытую выцветшим полотенцем в красно-белую полоску. — Всего по пенни за штучку.
— Убирайся. — Филипп отмахнулся от старухи, как от надоедливой мухи. — Как ты смеешь докучать господам!
— Ну вот! — Старуха расправила плечи, глядя на Филиппа и сжимая обеими руками ручку корзины, как будто боялась, что ее могут отобрать. — Я только хочу продать вам пирожков.
Филипп свысока посмотрел на нее.
— Продавай их где-нибудь в другом месте.
Лаура нахмурилась и бросила взгляд на отца, как будто надеялась, что он вмешается. Дэниэл стоял с Софи на нижней ступеньке, недовольно глядя на старуху.
Коннор посмотрел на маленькую женщину, на ее рваные серые перчатки, из которых вылезали тощие пальцы. Ее пальто, висевшее мешком на худой фигуре, было залатано в нескольких местах, и на темно-серой шерсти выделялись белые, зеленые и красные пятна. Даже в век железных дорог, экипажей и театров нищета все так же побирается по улицам. Коннор полез в карман, вытащив одну из золотых монеток, которые дала ему Софи.
— Я возьму пять штук.
Старуха смотрела на монету, блестевшую в свете фонаря, и выдохнув на морозный воздух облачко пара, облизала губы.
— Ох, но у меня не будет сдачи, сэр.
— Поскольку мне очень хочется попробовать ваших пирожков, а других денег у меня нет, — Коннор взял ее за руку и положил золотую монету ей на ладонь, согнув костлявые пальцы старухи вокруг монетки, — придется вам взять эту.
— Спасибо, сэр. — Старуха улыбнулась ему, показывая гнилые зубы. — Вы просто святой! Берите все, сэр. Забирайте всю корзину.
Коннор улыбнулся, понимая, что оскорбит женщину, если не примет ее предложение.
— Я уверен, что они мне очень понравятся.
— У них райский вкус, вот вам крест. — Старушка подмигнула ему. — Хотя, может,
мне не стоит это говорить.
Коннор улыбнулся, глядя вслед торговке в потрепанной соломенной шляпе. Дэниэл взглянул на Коннора, проходя мимо него с Софи под руку, и направился к ожидавшему их экипажу. В его темных глазах был любопытный взгляд, как будто он увидел в Конноре нечто, чего никак не ожидал увидеть.
— Вам не следовало бы поощрять таких, как она, — заметил Филипп, когда они шли к экипажу. Он смотрел на Коннора с таким видом, как будто отчитывал слугу. — Весь Бостон полон этих грязных ирландцев-иммигрантов. Скоро на улице нельзя будет пройти, не наткнувшись на них.
Коннор почувствовал, как нахмурилась рядом с ним Лаура. Дэниэл Салливен оглянулся через плечо на Филиппа с ошеломленным выражением лица. Но Гарднер ничего не заметил. Филипп Гарднер был человеком, привыкшим, что все его распоряжения молниеносно выполняются.
— Но бедная женщина всего лишь старается заработать на жизнь. — Коннор приостановился на засыпанном снегом тротуаре, глядя, как Дэниэл помогает Софи подняться в экипаж, и заметив, что отец Лауры держит одетую в перчатку руку Софи так, как будто та сделана из бесценного фарфора.
— Старая карга должна была оставаться в Ирландии. — Лицо Филиппа скривилось от отвращения, как будто ему попалось гнилое яблоко. — Непостижимо, на что надеются эти люди, покидая свое ирландское болото.
Дэниэл сделал глубокий вздох. Мгновение он смотрел на Филиппа, как будто собирался что-то сказать, затем обернулся к Лауре, помог ей подняться в экипаж, и залез сам. Он уселся на черном кожаном сиденье между Софи и Лаурой, стиснув зубы. Лаура опустила взгляд на свои сложенные на коленях руки. Ее щеки густо покраснели.
«Имел ли Гарднер представление, насколько оскорбительны его слова были для Лауры и ее отца?» — думал Коннор. Он боролся с желанием схватить Гарднера за уши и швырнуть его в канаву, где ему было самое подходящее место.
Филипп стукнулся о плечо Коннора, когда они оба попытались одновременно усесться в экипаж. Коннор отступил на шаг, улыбнувшись этому чопорному господину. Весьма вероятно, что мистер Гарднер сам готовит себе погибель.
— После вас! — вежливо предложил Коннор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109